Небо в огне (СИ)

- Весной мы виделись – далеко отсюда, там, где нам обоим нечего было бояться, - кивнул Ханан Кеснек. – Он тревожился о вас. Где он теперь – сказать трудно, знаю лишь, что если он найдёт искомое, солнц над нашей землёй станет меньше на одно. Зген ему в помощь, хоть он и не под рукой дарителя жизни…

Невдалеке завыли рога, и Уску недовольно зашипел, махая хвостом. Заскрежетали, отодвигаясь, каменные плиты, - тайные ворота Медной Крепости открывались, и тех, кто хотел выйти во двор, было немало.

- Сын Згена, Ильюэ Ханан Кеснек, прибыл сюда! – возвестил кто-то с башни. Над двором вспыхнул и вновь угас небесный щит, отразив огромный сгусток огня. Ильюэ покачал головой и шагнул в тень навеса, жестом подзывая к себе тех, кто остался на крыльце, и тех, кто вышел во двор.

- Мы поговорим ещё, Алсек Сонкойок, - тихо сказал он. – Не отходи далеко.

В новых покоях почтеннейшего Даакеха не было мягких ковров и расписных завес, не было и окон, лишь тускло светили вмурованные в стену цериты под закопчёнными стеклянными колпаками. На Пряном Складе, в одной из опустевших сушилен, на пол набросали циновок, завесили тростником остывшую печь. Густой запах листьев Тулаци, въевшийся в камень, сочился отовсюду, отгоняя от маленькой залы смрад горелых костей, крови и плавящегося камня. Алсек, прислонившись спиной к печной заслонке, сидел на циновке и молча смотрел на собравшихся – и видел сумрак в их глазах.

Тут был сам наместник – он снял кованые пластины, остался в броне из шкуры Существа Сиркеса, но оружие держал под рукой, и Кхари Айча сидел по левую руку от него, а Интигваман – по правую. Алсек видел багровые пятна на их лицах и прикрытые одеждой повязки. Верховный жрец устало ссутулился в углу, под складками мантии угадывались пластины доспехов. Он смотрел в пол и лишь иногда бросал короткий взгляд на чужеземного владыку, и Алсеку никак не удавалось встретиться с ним глазами. Его щёки были серы от втёртого в кожу пепла, и лицо казалось траурной маской. Кегар и ещё один воин-Гларрхна – его поножи были иссечены кольчатыми рубцами от усов огнистых червей – застыли у двери, и между ними, прильнув спиной к плите, перекрывшей проём, устроился писец со свитком в руках и цветными нитями на поясе.

- У Эхекатлана прочные стены, - медленно проговорил правитель Шуна. – Хвала тем, кто их строил, и тем, кто их защищает. Но едва ли они простоят дольше недели.

Даакех угрюмо кивнул.

- Гларрхна который день говорят о каменной западне, в которую мы сами себя загнали. Я всё отчётливее вижу, что они правы. Но ты, Ильюэ Ханан Кеснек… зачем ты пришёл сюда?

- Чтобы помочь тем, кто ещё жив, - склонил голову правитель Шуна. – Скажите, воины Эхекатлана, вступал ли в бой сам Манча Хурин Кеснек? Что слышно о нём?

Интигваман и Кхари переглянулись.

- Сильных солнечных зарядов пока не прилетало, если речь о них, - нехотя заговорил Гвайясамин. – Мы удерживаем щит с рассвета до рассвета и такой удар заметили бы. Никто по эту сторону стены не видел ни Манчи, ни его силы.

- И это очень плохо, почтенный жрец, - нахмурился, не удерживая более лицо, Ильюэ. – Значит, слышанное мной – истина, и сейчас рушится Икатлан. А вскоре Манча вернётся, и другие будут с ним.

Настала тишина, и Алсек слышал только шелестящее дыхание Хифинхелфа и торопливый скрип пера.

- Если в западне появится брешь, вы уйдёте из города? – спросил наконец Ильюэ. – Уведёте жителей?

- Если ещё не поздно, - сдвинул брови Даакех. – И если нам есть куда уходить, о сын Згена.

- Есть ещё места, не выжженные небесным огнём, - кивнул Ханан Кеснек. – Немного, но есть. Великая Река. Астанен, её властитель, принял мой народ и обещал найти место и для других. До осени, а если будет нужно – на десятки лет.

- Великая Река? Западные степи и скалистые пастбища? – покачал головой Кхари. – Дом Великого Змея?

- Там можно жить, - нахмурился Ильюэ. – Кошки спасаются там. Я проложу для вас короткую дорогу – там, где прошёл Гвайна.

Перо в руках писца хрустнуло, порвав папирус. Гларрхна зашевелились у двери. Гвайясамин поднял взгляд на Ханан Кеснека, но его лицо осталось неподвижным.

- И чем мы тебе заплатим, о сын Згена? – криво усмехнулся Даакех. – Уже третий из вас требует от меня присяги, но готов ли он властвовать…

Ильюэ качнул головой.

- Нет, страж Эхекатлана. Вы решите, кому присягнуть, когда вернётесь. Я пришёл помочь вам уйти, чтобы было кому возвращаться. Взамен я прошу только одну вещь…

Верховный жрец медленно кивнул и протянул ладонь к Алсеку.

- Щупальце у тебя, Сонкойок? Покажи.

Тот, вздрогнув, нащупал за пазухой свёрток и развернул его. Неяркий свет выплеснулся на циновки, и Уску зашипел и ударил по полу хвостом.

- Кусок Тзангола! Носить его с собой… Ну и хррабрр же ты, юный жррец!

- Ты, Ильюэ… ты заберёшь его? – спросил, запинаясь, Алсек. – Ты знаешь…