Небо в огне (СИ)

- Хэсссс! Такого я не плёл, - покачал головой ящер. – А то, шшто вашши пирамиды не для крассоты высстроены – чисстая правда.

Алсек привычно перевёл взгляд на потолок и выразительно пожал плечами.

- И вам, ящерам, следовало бы почитать своих богов правильно, - осуждающе поджал губы Согва. – Неуважительно отделываться от них зерном, пряностями и парой капель крови. Вы не отправляете в их дома посланников, как они узнают, что вы о них не забыли?

- Не хватало ещё тут, в Мекьо, вашших кровавых обычаев! – махнул хвостом Хифинхелф. – Сскажи шшто-нибудь дельное, жрец. Ты был на сстене?

Согва кивнул, потёр ушибленный ещё днём локоть, мрачнея на глазах.

- Там тьма и огонь, Хифинхелф. Тьма и огонь. Мы стреляем, но кого ранят наши стрелы, знает один Вайнег.

- То же и со «Шшмелями», - вздохнул ящер. – А Сскарсс на яруссе плетельщиков? Ты его видел?

- Мы стояли с другой стороны, - покачал головой Согва. – Если бы я его увидел, я бы не стоял столбом, как воины Мекьо!

- И чем бы это помогло тебе, жрец? – недобро оскалился иприлор. – Бысстрее попал бы в дом вашшего Ссолнца?

Алсек со вздохом встал между ними.

- Уймитесь, ради всех богов! Шёл бы ты спать, Согва. Твой командир завтра не будет рад твоему сонному лицу.

Он скрестил руки на груди и молча ждал, пока младший жрец не ушёл в дальнюю комнату и не лёг там. Слышно было, как он возится на циновках и тяжко вздыхает.

- Сскверные ссны, Алссек, - еле слышно сказал Хифинхелф. – Шшулхиф жаловалсся на них. То же, шшто было у насс по весcне и по лету, но мы их большше не видим, а тут многие мучаютсся.

- Попроси его пить на ночь яртисовый отвар, - нахмурился Алсек. – Больше тут ничего не сделаешь. Хорошо, что вы, ящеры, рассудительны и с ходу снам не верите…

- Да не вссе рассудительны… - махнул рукой иприлор. – Но ты не бесспокойсся, Алссек. Я ссразу прерываю вссякую болтовню о знорках или кошшках.

- Хорошо, - кивнул жрец, похлопав его по плечу. – Они сами устыдятся, когда успокоятся. Хватило бы листьев Яртиса…

Холм медленно остывал после дневной жары, и пустыня, невидимая во мраке, дышала огнём. Что-то сверкало во мгле у подножья, и Алсеку мерещилось, что из чёрных туч на него смотрят, пристально и недобро.

- Ты заметил, Алссек? Сс каждым днём тут жарче, - снова понизил голос Хифинхелф. – И на ссолнце больно ссмотреть. Говоришшь, ты ссказал Згену, где прячетсся Тзангол…

- Кому, как не ему, ловить и утихомиривать свое создание?! – нахмурился жрец.

- Хэсссс… - хвост иприлора шевельнулся. – Хэссссс… А шшшто, есссли он сссам явитссся сссюда на поиссски?

Алсек вздрогнул и растерянно замигал.

- Что ты… как ты до этого додумался, Хиф?! Разве солнцу место на земле?!

- Ссскажи это Згену, когда он сссойдёт на берег Сссимту, - оскалился ящер, и в глазах его не было ни искры веселья. – И камни вссскипят под его взглядом. У нассс будет новая река, огненная, а потом и берега её расссплавятссся, как в сссамой жаркой печи…

Изыскатель скрипнул зубами, замахнулся было на ящера, но вовремя остановил руку.

- Какая несусветная чушь! Великое солнце никогда не…

Он осёкся, посмотрел из-под завесы на полыхающее застенье, на небо, чёрное, но как будто ещё источающее жар. Южный ветер словно вышел из литейной печи, его дыхание обжигало, и на коже Алсека выступала испарина.

- Чего ты хочешь от меня, Хиф?! – раздражённо передёрнул плечами Алсек. – Чего?! Ты хотел поставить над городом щит – ну вот, он здесь, и что тебе теперь не по нраву?!

- Хшшшш, - Хифинхелф не двинулся с места, только часто высовывал дрожащий язык. – Хэшшш… Я помню, Алсссек. Помню. Но есссли это закончитссся бедой, то лучшшше бы ты тогда сссбросссил меня ссс террасссы…

Из-за тростниковой завесы выглянул, протирая глаза, сонный Согва.

- Почтенные, вы спать собираетесь? – пробормотал он. – Воин-ящер останется в храме на ночь?

Теперь вздрогнул Хифинхелф. Алсек покачал головой.

- И правда, Хиф. Свалишься ещё в темноте с холма. Оставайся!

- Хэсссс… - ящер покосился на тёмную улицу. Там, откликаясь на призыв, заворчал разбуженный Куши.

- Сспассибо, Алссек, но я тут ночевать не буду, - мотнул головой Хифинхелф и поспешно поднялся на ноги. – Мало мне было Покоев Бабочек…

Согва недоумённо хмыкнул и уполз обратно под завесу. Ящер крепко сжал руку Алсека и бесшумно выскользнул за дверь.

- Да будет прочным каждый камень под твоими ногами, - пробормотал жрец, вынимая из ниши шар-светильник и откидывая внутреннюю завесу. – Мирной ночи всем, кто живёт в Мекьо…

Шорох приподнимаемой циновки в ночи показался изыскателю хрустом высохших костей – в мутных видениях он видел, как из-под земли лезет нежить и сама разбирает себя на части, срастаясь в огромных нелепых големов. Он вскинулся, с трудом отличая сон от яви. Чёрная тень стояла посреди комнаты и вертела головой.

- Ты кто? – Согва, проснувшийся немного раньше, успел подобрать копьё и замахнуться. – Отвечай!

- Ушш! – тень выставила перед собой пустые ладони. – Тише ты, страж храма! Алсек Сонкойок, ты спишь там?

- Нет, мертвяков поднимаю, - огрызнулся изыскатель, злясь на себя за испуг и медлительность. – Румингьяви, что тебе не спится?