Небо в огне (СИ)

Рядом, на циновке, сидел Гвайясамин, и огненные перья сверкали в его волосах, а золотая налобная повязка горела так ярко, что Алсек сощурился. Орёл с широко распростёртыми крыльями сиял на груди, обжигая взор, пламенные сердолики и кроваво-алые гранаты перемигивались на драгоценной накидке, а серебристый плащ переливался золотом и зеленью, как полупрозрачная дымка над восходящим солнцем. Свет, золотой, зеленоватый, перламутровый и янтарный, разливался по комнате, - даже в полдень она не бывала так ярко озарена. Гвайясамин смерил Алсека внимательным взглядом и показал ему пустую ладонь.

Изыскатель ошалело замигал, вскинулся, оглядел комнату – Хифинхелф и Согва спокойно спали по углам, и свет ничуть не мешал им. Алсек протянул руку к плечу ящера, но ладонь налилась тяжестью и жаром, и рука поневоле опустилась. Изыскатель снова мигнул.

- П-почтеннейший Гвайясамин?!

- У тебя хорошая память, Сонкойок, - ровным голосом проговорил жрец. – Возможно, я ошибался насчёт твоей пригодности… к чему бы то ни было. Что же, самое время взять свои слова обратно.

- Почтеннейший Гвайясамин! – Алсек с судорожным вздохом кинулся к жрецу и обнял его, утыкаясь лицом в плечо, в серебристую ткань и огненную бахрому. Свет окутал изыскателя, пронизывая его насквозь. Он вдохнул запах горящего янтаря – священной каменной смолы, ценнейшего из благовоний – и шмыгнул носом, отгоняя набежавшие слёзы. Горячая рука небрежно коснулась его лопаток.

- Да благословит тебя даритель жизни, Алсек Сонкойок, - голос Гвайясамина не дрогнул. – Отчего ты так взволновался? Я слышал тебя на закате, и я заглянул к тебе. Тут нет причин для страха.

- И т-тебя пусть он благословит, - пробормотал изыскатель. – Т-ты ведь теперь в доме солнца, почтеннейший Гвайясамин? Ты погиб, как славный воин, и как защитник святынь, с сердцем сильнейшего из врагов в руке… Ты теперь на небесном корабле, рядом с дарителем жизни?

- А ты теперь верховный жрец Солнца, почтенный Сонкойок, - в глазах Гвайясамина промелькнула усмешка, и Алсек растерянно мигнул. – И пока у тебя получается неплохо. Решать, конечно, сыну Солнца, но… Так о чём ты хотел спросить дарителя жизни?

- Я… - Алсек зажмурился и помотал головой, собираясь с мыслями. – Если ты, пребывающий в доме солнца, пришёл сюда… Значит, корабль Згена взаправду снижается и скоро сядет на берег Симту? А ку…

- А-ай, - лицо Гвайясамина на миг окаменело. – Хвала богам, что никто из Дома Учёности, где ты напрасно терял время, тебя сейчас не слышит. Позор на его крышу… Разве не учили тебя, почтенный жрец, что солнце неизмеримо больше всех земель Орина? Как, по твоему разумению, оно уместится на берегу высохшей речушки?!

- Я это помню! – возмутился Алсек. – Но солнце с каждым днём растёт, и его жар…

- Вы летите к нам, - тихо сказал Гвайясамин, склоняя голову. – И хоть полёт этот нетороплив, он завершится в доме солнца. Да хватит у тебя сил, Алсек Сонкойок, принять эту честь достойно и поддержать тех, кто ослабнет духом…

- Око Згена! – выдохнул Алсек, уже не заботясь о приличиях. – Мы все сгорим, и весь мир станет огнём и дымом?! И все… все, кто живёт в Орине, перейдут в дом солнца?!

- Тебя встретят с почестями, - ладонь Гвайясамина опустилась на плечо изыскателя. – Недостойные отправятся в иные дома. Убийцы кошек, скажем, не пройдут мимо Берега Неспящего Пламени – дом солнца не примет их… Что смутило тебя, Алсек?

«Убийцы кошек?» - жрец растерянно мигнул. «Кайриннег?!»

- Почтеннейший Гвайясамин! Неужели ты не можешь остановить этот полёт? Неужели даритель жизни не пощадит этот мир?

- Я не знаю, Алсек. Решать будут боги, - лицо верховного жреца снова окаменело. – Держись как подобает, сын Эхекатлана.

- А мы? Мы можем что-то сделать? – Алсек накрыл руку Гвайясамина своей ладонью. – Скажи, почтеннейший жрец!

- Ты знал, что нужно делать, задолго до меня, - тихо вздохнул живущий в доме солнца. – И Ксарна из дома дождей говорил с тобой так же, как со мной. Ничего нового я не скажу, Сонкойок. Так или иначе, солнцу на земле не место, и оно должно вернуться…

- Ещё есть время, почтеннейший Гвайясамин, - Алсек на миг стиснул зубы. – Я… я не верю, что на этом всё закончится. Это был дурной год, но всё же…

- Даже почтенный Гванкар не знает, каким будет новый рассвет, - сказал Гвайясамин, выпрямляясь. – Веди себя достойно, Алсек Сонкойок, и пусть наша следующая встреча будет столь же радостной для тебя. Силы и славы!

Золотая вспышка опалила глаза, и Алсек поневоле зажмурился – и в тот же миг услышал оглушительный грохот. Земля содрогнулась, что-то тяжёлое упало жрецу на ноги, и он дёрнулся и вскочил, ошалело мигая.

- Хэ-э!

С потолка сыпалась сухая глина, он треснул пополам, и обломки опасно кренились, вот-вот готовые упасть. Трещины змеились по крыше, с каждым мгновением расширяясь.

- Хсссс! – Хифинхелф подпрыгнул на месте, приземлился на четыре лапы и с силой встряхнул Согву. – Пшшшли!