Небо в огне (СИ)

Путь по выжженному полю показался изыскателю бесконечно долгим. Он достал связку цветных нитей и отмечал всё увиденное узелками, - и золотую ленту на древке, воткнутом в землю у развороченной башенки, и выгоревшие до самых корней гряды с земляными клубнями, и разодранный в клочья обгоревший труп на дороге – куманы перешагнули через него с величайшей осторожностью – и груды битых горшков и плошек в пустом доме. Алсек решился войти в одну из хижин, долго разглядывал потёки оплавленного камня на стенах, посмотрел на угли внутри и расколотую посуду – и вздрогнул, увидев на куче пепла след широкой когтистой ступни.

- Сскарсс, - пригнувшись к седлу, прошипел Хифинхелф, и его глаза налились кровью.

Глубокий водоносный канал, ещё недавно питавший всё поле, теперь растекался по выгоревшим грядам. Плиты, крепившие его стенки, кто-то выворотил, на мокрой земле Алсек увидел ещё несколько широких следов, а рядом с ними – следы сандалий. Обугленных костей рядом не было – и жрец сдавленно охнул.

- Люди и Скарсы рядом! Хиф, ты видишь?!

- Пуссть, - дёрнул хвостом иприлор. – Лишшь бы нам рядом не оказатьсся.

Он влез на стену фамсовой башни – внутри ещё осталась вода, и ящер запустил внутрь куманов, чтобы они напились, но ни одной рыбы видно не было – и долго смотрел на крепость. Древняя твердыня Гвайны была уже совсем рядом – ещё четверть Акена, и путники добрались бы до её ворот.

- Что там, Хиф? – Алсек тоже смотрел на стены и уговаривал кумана встать на цыпочки, но тот лишь фыркал и мотал головой. – Я вижу жёлтые блики у входа и наверху, во взломанной нише…

- Хссс… Это знамёна, - отозвался иприлор. – Я вижу коссти у ворот… много косстей, вссе обожжены. Ворота выломаны, всся сстена разворочена и оплавлена. Тут вссё пропахло ссмертью, Алссек, я не чую ничего живого.

Жрец смотрел на крепость, щурился и недоумённо пожимал плечами. Он видел едва заметные красноватые и жёлтые блики у ворот, на стенах, в чёрном провале входа, - и ни за что он не решился бы до них дотронуться. Кто-то, уходя, запечатал крепость, запечатал каждую нишу и каждый пролом, - огненные отблески перекатывались по всей громаде. У кого-то было много силы и много времени, чтобы поставить испепеляющую печать на каждый лаз. Алсек был почти уверен, что половину чар накладывали не люди. Он не понимал одного – зачем они это сделали.

- Хиф, ты видишь? – повернулся он к ящеру. – Весь Шун опечатан и замурован чародейством! Снаружи, Хиф, не изнутри! Зачем?! Они взяли его уже, почему они там не остались – и зачем они всё зачаровали?!

- Хссс, - ящер осторожно сполз по стене и тихим свистом подозвал кумана. – Кого-то не хотели впусстить – или выпусстить. Ессли бы я чуял хоть что-то живое, Алссек, я ссказал бы, что вессь Шшун ссейчасс там, в крепоссти. Люди Джаскара знали, чего боятсся. Может быть, Ильюэ сспусстилсся вниз, к реке…

- Говорят, тут всё изрыто ходами ещё со времён Гвайны, - Алсек посмотрел под ноги, будто ожидая увидеть ворота в подземное убежище. – Хорошо, если спустился. Но сквозь такие печати мы не пролезем.

- Нам тут и близко не подойти, - покачал головой иприлор. – Алссек, поищи промежуток в печатях. Я закину внутрь летающий глаз, ему шширокие ворота не нужны.

Они свернули с мощёной дороги, поехали прямиком по вытоптанному и выгоревшему полю. Алсек думал, что воины Джаскара не иначе как лишились рассудка. Зачем жечь поля, ломать каналы и башни, если эта земля – уже твоя?! Разве что Скарсы, дорвавшись до беззащитной местности, решили разнести всё в прах – ведь нет ничего, что не приводило бы их в ярость, а человеку, даже Ханан Кеснеку, не заставить их уняться…

Тихий заунывный вой донёсся с севера, едва различимая серая тень мелькнула среди обгоревших домов. Алсек натянул поводья и прислушался. Существо снова подало голос, ему ответили с востока, из-за покинутой крепости.

- Хаэ-эй! – изыскатель сложил руки воронкой, чтобы «тени» наверняка его услышали, и охнул, когда лапа иприлора опустилась ему на плечо.

- Тишше, - сверкнул глазами Хифинхелф. – Это Войкссы, ты их только отпугнёшшь. Посстой сспокойно…

Он порылся в поясной суме, поднёс ко рту расщеплённую трубку, похожую на изломанный и обугленный обломок кости. Негромкий протяжный вой пролетел над полями, но никто на него не откликнулся. Там, где Алсек вроде бы видел серую тень, уже ничего не было.

- Войксы людей не едят, - пробормотал себе под нос Алсек, расстроенный бегством «собеседников» - Войксы, если верить сказаниям, могли бы ответить не намёками и не дёрганьем хвоста, а вполне внятной и понятной хесской речью. – Кто-то из Скарсов отсюда живым не ушёл – вот падальщики и собираются. Хиф, позови их ещё раз.

- Бесс толку, - отмахнулся ящер. – Сс ними вссегда так. Видимо, манок неправильный.

Он повертел в руках костяную дудку и небрежно бросил её обратно в суму.