— Послушай, Марков, — начала официально, стараясь говорить так, чтобы наш разговор никто не услышал, — не знаю, что ты там задумал, но я уже не та глупая девочка, что прежде, — голос трещал ломким льдом, а глаза смотрели прямо в лицо оппоненту. Те эмоции, что одолевали меня ранее, удалось обуздать, и теперь я совершенно трезво и спокойно реагировала на присутствие Лекса поблизости. Разве что сердце иногда сбивалось с ритма при встрече с голубыми глазами…
— Я невеста твоего друга детства, и если в тебе, Марков, осталась, хоть капля уважения к нему… — левый уголок губ парня чуть дернулся, — …хорошо, — примирительно протянула, поняв, что никакого уважения к Богдану Лекс не испытывает. — Если у тебя, Марков, осталась хоть капля уважения ко мне, ты не станешь вести себя, как поехавший на гормонах подросток. А хоть иногда будешь разумным, рациональным человеком, — парень на такое кивнул, но лукавые искры в глазах заставляли сомневаться в его согласии. Поэтому, используя все тот же «тиранский» тон, грозно прибавила: — И ты не будешь предпринимать
— Ты действительно изменилась, — с неожиданным уважением изрек Сашка, вводя меня в ступор. — У тебя волосы отросли! — с задором того самого повернутого на гормонах подростка сообщил он, пропуская мою косу между пальцев.
— Значит, по нормальному не понимаешь? — зло прошипела, вырывая свои волосы из рук парня. — Ты кем себя возомнил? Чертовым кукловодом? Или, быть может, считаешь, что у тебя есть какие-то особые права на меня?
Парень хмыкнул, неопределенно пожав плечами, а стихия в моей душе превратилась в монстра, что желал лишь одного — уничтожать:
— Вон! — голос зазвучал выше. — Убирайся вон из моей жизни, Марков! Я видеть тебя не хочу! — я раздраженно махнула рукой в сторону дороги.
— А я хочу! — голубые глаза сверкнули решимостью, а в следующую секунду горячее дыхание коснулось моего виска: — Я скучал, моя Маргарита, — с забытой нежностью произнес парень, парализуя своим шепотом.
Внутри что-то откликнулось на его близость, отдаваясь ноющей болью в области груди. Как будто мои сердце и душа пытались вернуть нечто забытое, утраченное навсегда…
— Рита, послушай… — хрипло прошептал Саша, воскрешая древнее желание прижаться к нему и не отпускать —
Звук громкой мелодии заставил меня вздрогнуть, а спустя секунду и вовсе вверг в панику. На экране моего смартфона высветилась наша совместная с Бодей фотография, где он целует меня в щеку, а я счастливо улыбаюсь.
Реальность отрезвила не хуже ледяной воды.
— Давай сюда! — раздраженно прошипел Лекс и выхватил все еще орущий гаджет из моей ладони.
— Не… — хотела возразить, но было уже поздно.
Парень, секунду поглядев на экран смартфона, уверенно нажал на зеленую клавишу:
— Да, — все так же уверенно ответил Марков, а я в ужасе закусила губу.
— Да, я. Рита телефон оставила в машине, — Лекс лукаво улыбнулся, узрев облегчение на моем лице. — Мы остановились перекусить, заодно и вас подождем, у нас отрыв приличный.
Несмотря на то, что голос у парня звучал серьезно, он по-прежнему продолжал ухмыляться, в упор глядя на меня. Я же опять почувствовала себя в роли трусливой газели, но взгляд не отводила, напряженно вслушиваясь в диалог.
— Где? — с неожиданной сталью в голосе спросил Марков, а его задорная улыбка угасла. — Да, понял. Сейчас буду. Жди.
— Что? — испуганно спросила я, как только Сашка сбросил вызов. — У них что-то случилось?
— Авария, — коротко отчитался парень, а у меня кровь отхлынула от лица. Сразу вспомнился тот страшный день, когда папы не стало. Он тоже был таким же солнечным и ясным, как и сегодня.
— Эй, — Саша коснулся моего подбородка, вынудив посмотреть в глаза, — все в порядке. Все живы и здоровы.
— Правда?
— Правда. Там машина немного пострадала и все. Я сейчас к ним подъеду, помогу разобраться. Вот, — парень вложил в мою ослабевшую руку мобильник, — можешь позвонить и убедиться, что все хорошо.
Я, не мешкая, набрала номер Богдана, желая поскорее услышать его голос. А Сашка, хмыкнув, направился в сторону внедорожника. Однако уйти просто так Марков не мог: на полпути парень круто развернулся и с издевательской улыбочкой процитировал то, что когда-то написал на обратной стороне фотокарточки, с изображением кота и чайки: