Небо в Океане

— Ну вы и палитесь, сестренка, — с видом того самого знатока изрекла Руднева. — Вам только табличек мигающих не хватает: «Мы пережили любовную драму» ну или…

— Тина, прекрати! — крикнула на нее, не выдержав пустых насмешек.

— Да я же…

— Знаю, пошутила! — едко ответила и, вскочив с шезлонга, пошла в сторону пенного моря, в котором уже тонуло вечернее солнце.

— Прости, — Тина обняла меня со спины, положив голову на плечо, — не знала, что тебе еще больно.

— Не больно, — надломленным голосом ответила, опустив свои руки поверх её, — просто, — я замолчала, подбирая нужное слово, — сложно. Да, именно сложно. Вот и все.

— Хочешь, мы их выкурим отсюда? — с азартом предложила неунывающая Руднева.

— Думаю, дядя Витя очень расстроится, если мы сожжем ему дом, — со смехом в голосе ответила я.

Мы замолчали, все так же стоя в объятьях друг друга, провожая взглядом солнце, что, прощаясь с небом, постепенно переходило во власть моря. Синие волны словно распахивались навстречу яркой звезде, желая поскорее заполучить её в свои владения.

— Любовь тоже как солнце, — задумчиво сказала я, — каждый стремится заполучить её в единоличное пользование, порой забывая, что она не терпит эгоизма.

— Эгоизм — это и есть любовь, — возразила Тина.

— Ага, к себе, — насмешливо произнесла я.

— А что плохого в том, чтобы любить себя?! — возмутилась сестра. — Я вот люблю себя и гляди, какая счастливая.

— Прямо-таки искришься радугой, — потрепала сестру по разноцветным волосам.

— Ну ладно… — протянула она, — еще и тебя люблю, систэр, — Тина покрепче стиснула меня в объятьях, — ну и папу, и маму, и…

— Все с тобой ясно! — со смехом перебила её. — Можешь не продолжать.

Мы снова замолчали, пребывая каждая в своих мыслях. С Тиной мне всегда было спокойно и уверенно, но сегодня…

— Это какое-то безумие, — еле слышно произнесла я, не отводя взгляд от полосы горизонта, где море и небо становились одним целым. — Тин, а если он опять все сломает? Если… — я замолчала, не решаясь озвучить свои мысли.

— Ты что? — весело спросила сестра. — У тебя есть я, тебе нечего бояться.

Я благодарно погладила её по руке.

— А давай мы завтра тебе свадебное платье поедим выбирать? Хочешь? Заодно и на помолвку что-нибудь прикупим.

— Давай, — с улыбкой ответила я. — Платье — это то, что нужно!

***

Лекс, осторожно ступая по ковровой дорожке, нес на руках свою ношу. Он внимательно следил за дорогой, стараясь не отвлекаться на полураскрытые малиновые губы и длинные темные ресницы, что время от времени трепетали, словно крылья бабочек.

Когда Рита и Богдан после ужина начали подниматься вместе наверх, Лекса ослепила новая вспышка ревности, еще ярче чем те предыдущие. Он даже не понял, как в тот же миг оказался стоящим возле Разумовского, крепко сжимающим его плечо.

— Эй, дружище, ты чего? — спросил Богдан, не понимая, что происходит и почему это Марков, будто железными тисками ухватился за него.

Парень не ответил, все так же с яростью сверля соперника взглядом. «Он не посмеет!» — стучало как приговор в висках.

Стоящая рядом с женихом Рита молниеносно оценила ситуацию и, не задумываясь о своих прежних страхах, прикоснулась к запястью Маркова. В надежде утихомирить эту бурю в глазах цвета неба, что сейчас казались необычайно яркими.

Прикосновение…Легкое, нежное, прохладное. У нее всегда были холодные руки, даже когда на термометрах показывало плюс сорок. Но в тоже время их холод мог обжигать, заставляя кожу под собой таять и вызывать странную жажду. Лекс знал это, как никто другой. Он дернулся, мигом трезвея и анализируя происходящее. Расслабил руку, сжимающую до сих пор плечо соперника, и посмотрел в синие глаза, в которых плескался страх.

— Что с тобой? — напряженным голосом спросил у него Богдан. Ему вдруг не понравилось, как его невеста и друг сейчас смотрели друг на друга. Слишком долго. Интимно. Глаза в глаза.

Марков нехотя отвернулся от Риты и с фальшивой улыбкой произнес:

— Может, партию в покер? А?

— А что, давай, — откинув все свои переживания, легко согласился Разумовский. Он вообще был азартным человеком. Это, как считал Богдан, было его единственной слабостью.

Через десять минут они всей шумной компанией сидели в гостиной за небольшим столиком, на котором помимо карт находилась еще и несколько бутылок с алкоголем.

— Блииин, — возмущенно проскулил Кир, что плелся сзади, — почему это ты хрупкую девушку должен нести, а я этого кабана?!

— Каааакккого кабана? — протянул пьяный Богдан, что висел на плечах у рыжего. — А давайте на охоту… — с энтузиазмом воскликнул он и опять отключился.

— Мы и так уже на охоте, чувак, — кряхтя произнес Кир. — За чужими невестами.

— Хватит! — шикнул на него идущий впереди Марков. — Разбудишь еще!

— Я не поняла, — раздался позади парней грозный голос, — что здесь происходит?!

Лекс инстинктивно прижал спящую Риту к себе еще крепче, а Кир недобрым словом помянул своего друга и все его дурацкие «стратегии».