Небо в рублях

Вопреки ожиданию Галя не испугалась, не вздрогнула, не выронила баночку с жидким мылом. Она просто кивнула и задала вопрос:

– Вы журналистка?

– Нет, что вы! А почему интересуетесь?

– Просто хочу предупредить: ничего о Смоляковой рассказывать не стану, даже не начинайте спрашивать. И деньги не предлагайте, не возьму.

– Она пропала, – перебила я маникюрщицу.

Галя села на табуретку.

– Как?

– Вошла в торговую галерею «Ка» и не вернулась. Вы что, газет не читаете? – удивилась я. – «Желтая» пресса уже неделю волком воет.

– Я газет не читаю, – слегка растерянно ответила Галя. Потом она замолчала, нахмурилась, еще больше побледнела и протянула: – Похоже, вам совсем недавно педикюр делали.

– Да, – улыбнулась я, – неделю назад.

– В хорошем месте, – продолжала Галя, – все чисто обработано.

– Верно, хожу в салон на Тверской, там есть Ира Ершова, – принялась я спокойно болтать, надеясь, что Галя, увидав полное отсутствие агрессивности с моей стороны, слегка успокоится, – очень хороший мастер, внимательный, милая девушка, с золотыми руками. Только к ней загодя записываться надо, все хотят к Ершовой попасть. Правда, у них еще есть Маша Назарова, вот и бегаю то к одной, то к другой.

Но моя бездумная болтовня неожиданно испугала Галю.

– А ко мне зачем?

– Давайте поговорим.

– О чем?

– О Смоляковой.

– Нет!!! Сказала же: несмотря на то как со мной поступили, никаких интервью!

– А как с вами поступили? – насторожилась я.

– Неважно! Плохо! Еле в себя пришла!

– Значит, беседовать не желаете?

– Нет.

– Может, выслушаете меня?

– Ну… ладно, – кивнула Галя, – говорите. Только недолго. Вдруг настоящий клиент придет, а ему откажут, и я потеряю заработок.

– Я оплачу педикюр.

Галя повеселела.

– Хорошо, – кивнула она, – тогда, значит, я ваша на полтора часа. Хотите, ногти лаком перекрою?

– Давайте, – согласилась я.

Рассказ мой длился минут пятнадцать. Все это время Галя сидела, разинув рот и забыв взять в руки кисточку.

– Вот дела… – вымолвила она наконец. – Мне Ми было жалко. Пашет на всех, а никакой благодарности. Там одна Настя нормальная, об остальных помолчу. О бабках нечего хорошего сказать, о Никите с Наташей распространяться права не имею.

– У Кита теперь другая жена, Лиза.

– Неужели Ната его выпустила? – удивилась Галя.

– Что же странного? Она застала мужа с любовницей и не стерпела.

Галя вздохнула. И вдруг начала рассказывать…

– Я у Милады не один год проработала. Наняли меня, когда у нее первые книжки пошли, раньше-то она сама управлялась: и стирала, и готовила, и убирала за всеми. А потом с деньгами полегче стало, вот я и появилась. Уж на что я к колготне привычная, а и то уставала сначала: столько работы, и все там капризные. Никита по три рубашки за день в короб кидает, бабки свежее постельное белье каждый день требуют, если суп два дня постоял, есть не станут. Фаине протертое надо, Нике с фрикадельками. Каждый раз по три кастрюли варить приходилось. А уж когда дом строить начали… Всего не пересказать. Другая бы хозяйка кулаком по столу хрястнула да прикрикнула на домочадцев:

«Молчать! Кормлю, пою вас, так сидите тихо и улыбайтесь. А не нравится – катитесь вон».

Только Милада все терпела. Мне порой ее встряхнуть хотелось да сказать: «Гляньте вокруг: сами не спите, не отдыхаете, здоровье гробите, а ради кого? Одни морды кругом недовольные».

Так вот, о Наташе. Она не Ми, очень хитрая, своего не упустит. Я один раз, грешным делом, оплошность допустила страшную. Мы тогда только-только в новый дом въехали, не обжились еще. Утром Наташа на работу унеслась, Ми в издательство отправилась, а я на рынок подалась. Вернулась к полудню, стала постели менять, глядь, под одеялом у Кита черные трусики, кружевные. Я их постирала и к Нате в шкаф сунула.

…На следующий день Наташа позвала Галю и спросила:

– Откуда это непотребство?

– Разве не ваши? – изумилась домработница, глядя на черную кружевную тряпочку, которую брезгливо, кончиками пальцев, сжимала невестка хозяйки.

– Где взяла красоту? – насела на Галю Ната.

– В кровати у Никиты, – призналась прислуга.

– А-а-а, – блеснула глазами девушка, – давно подозревала, что к нему в мое отсутствие через окошко Людка Зворыкина из пятого дома лазает.

Галя, предвидя вселенский скандал, втянула голову в плечи, ругая себя. Вот зачем сказала сейчас правду? Следовало соврать: трусы, мол, обнаружила в бачке, они, наверное, Настины или Миладины… Ну, сейчас начнется!

Но Ната не стала орать. Не понеслась она и выцарапывать муженьку глаза. Нет, девушка поступила более чем нестандартно. Она вытащила кошелек, вынула оттуда сто долларов и сунула купюру Гале:

– Держи.

– За что? – изумилась домработница.

– На память о ситуации, – усмехнулась Наташа. – Спрячь и никому не рассказывай о бельишке. Не было стрингов.

– Ага, – кивнула Галя, – ясно.

Ната рассмеялась и пошла в столовую.

– Кит, – радостно закричала она, – давай в кино съездим!