Небо выше облаков

Я спускаюсь на лифте, выхожу из подъезда и в дверях сталкиваюсь со своим соседом и школьным другом Витькой Артемьевым. Когда он делает вид, что не может меня обойти, сердито бурчу (беременность двойней сделала меня большой и неуклюжей, но не до такой же степени!):

– Артемьев, может, ты просто возьмешь и прижмешь свой зад к стене? И перестань уже скалиться, я вовсе не такая огромная! Это все шуба виновата, на меня больше ничего не налезает.

Сама не знаю, почему я краснею. Наверное потому, что на самом деле ощущаю себя необъятной.

– Не стоит смущаться, Уфимцева. В «Титанике» тоже было свое очарование. Кое-кто из современников считал его даже грациозным. Вот народ чудил, да?

Народ, может, и чудил, а кое-кто сейчас получит!

– Убью, Витька! Мог бы и соврать!

Рыжий смеется. Ну еще бы, в роли Купидона он неповторим!

– Ладно, не дуйся, Светка. Дай лучше я тебя обниму. Когда еще выпадет случай воспользоваться твоей неповоротливостью и отсутствием мужа. Только ты корму отверни, я с левого борта зайду.

У меня все-таки получается его стукнуть.

У нас с Артемьевым совершенно особенные отношения. Не всем понятные, но от того не менее крепкие. Когда много лет сидишь с человеком за одной партой, живешь в одном доме и гуляешь в одной компании, он становится тебе практически родным.

– Посмотри на себя, Уфимцева. Ты же чистый бальзам для глаз! Ну и кто мне пел о бесплодии? Вот гляжу на тебя и удивляюсь, как ловко ты провела нас с Андрюхой. И сына получила, и мужа, еще и приятный бонус отхватила.

– Нужен ты мне, Артемьев! А вот за Андрея спасибо, – я становлюсь серьезной и с благодарностью смотрю на Витьку. – Кто бы мог подумать, что Шибуев моя судьба.

– Я, – не скромничает Рыжий. Улыбается широко. – Я всегда знал, что вы подходите друг другу. Я же тебе об этом еще в школе говорил!

– Плохо говорил, значит.

– Ну, извини, – Виктор разводит руками, – уж как умел. А ты куда это собралась, Свет? – спрашивает, подозрительно щурясь. – Постой, дай угадаю. В магазин, да? Сладенького захотелось или соленого? Вот прямо жить не можешь, а Андрюха на работе, так?

Все-то он знает! Впрочем, его жена Таня тоже носила двойню, так что наверняка все проходил.

– Угадал. В нашу кондитерскую иду за кексами. И попробуй только обсмеять! Я все Шибуеву расскажу! Витька, прекрати! – смех у Рыжего легкий и свой, на него невозможно не ответить. – Не смеши меня, дурачок, мне нельзя! – обхватываю себя под животом, но губы сами расползаются.

– Все-все, молчу! Так, а ну-ка стой здесь, на улице скользко. Собралась она! Так и быть, сейчас сам сгоняю. Эх, – вздыхает, – на что только не пойдешь ради жены друга. Кексы, значит, купить?

– Да, шоколадные.

– Сколько? Наверно, килограмма два?

– Что?! Да иди ты к черту! Еще издевается он…

* * *

Шибуев спит крепко, мне жаль его будить, но до утра никак не дотянуть.

– Андрей?

– А? Что?

– Т-с-с. Андрюшку разбудишь. Я звоню своим, пусть едут сюда, а мы в больницу. Кажется, началось.

– Сейчас?

– Да.

Рожать я решаюсь сама. Девочки у меня некрупные, беременность без патологий, и свекровь обещает, что все будет хорошо.

Я настроена решительно, но с каждой схваткой уверенности становится меньше, а боль нарастает. Когда живот перехватывает особенно болезненной схваткой, мне не удается сдержать громкий стон.

– Света, Светочка!

– Андрей, только не уходи!

– Конечно, нет! Я буду рядом! Все время буду рядом. Ничего не бойся, слышишь? Я с тобой!

Белый зал, свет ламп и тихий разговор врачей. Для них все буднично, знакомо, и свекровь шутит, что я молчунья, а надо бы покричать. Просит выполнять команды и по-доброму подшучивает надо мной и над сыном, который серьезен и собран, как никогда.

Мне кажется, он слышит каждую мою схватку и каждый вдох. Пропускает сквозь себя каждый стон, отражая мою боль на лице, и я мысленно уговариваю себя быть сильной. Ради Андрея. Он со мной, он просил меня верить ему, а значит, не произойдет ничего ужасного. Значит, все будет хорошо. И я крепко держу за руку и с надеждой смотрю в глаза человеку, который наполнил мою жизнь смыслом.

Первую девочку принимает свекровь. Улыбаясь, она не может сдержать слез. Плачет, показывая мне дочку, и вторую девочку доверяет принять коллеге-врачу.

Они восхитительны. Обе маленькие, одинаковые, но уже самые красивые на свете. Они кряхтят и хнычут в два голоса, а я от слабости могу только улыбаться.

– Ну, сын, ты и ювелир! – смеется свекровь. – Это же надо, как постарался! Горошинки из одного стручка, не различить! Два сокровища самой высокой огранки! Темноволосые в папу, а красивые в маму. Вот деды обрадуются! Наградить тремя внуками в один год! Вот сколько буду жить – не перестану верить в чудо!

Мне тоже сложно поверить в то, что я стала мамой Андрюшке и двум крошкам. К этой мысли еще предстоит привыкнуть.

Я все смотрю, смотрю на них…

Андрей наклоняется и обнимает меня. Шепчет, целуя в губы.

– Умница моя! Ты справилась, родная. Спасибо тебе за дочек.

Во мне еще осталось немного сил ответить на поцелуй.

– Нет, это мы справились, Шибуев. Я люблю тебя!

* * *

POV Андрей