Небо, земля и что-то еще…

Ей хотелось жить в своих беспечных снах. В тех самых снах, где она могла делать все, что хотела. Где не было тяготящего ощущения столь ненавистной ей провинциальной жизни. Где можно было укрыться от людской толпы на краю земли, близ океанской глади и бесконечного лета. Где теплый бриз приходит на смену холодному северному ветру. Где величественные сосны сменяются расхлябанными, будто бы расслабленными под теплым южным солнцем пальмами. Где они были вдвоем, и остального мира будто бы не существовало.

Она любила целоваться с Лешей. Лежа на кровати в объятьях любимого, она чувствовала прилив того прекрасного чувства, что греет тело и заставляет его дрожать в предвкушении новых, соблазнительных, столь незнакомых движений. На фоне играла музыка, чарующий аромат его тела кружил ей голову.

Спустя годы она лежала на постели в номере гостиницы и смотрела в потолок, в то время как день во всех своих красках уже владел ее родным городком. Силы будто покинули ее тело, оттого она не хотела двигаться. Отступил хмель, на смену ему пришла легкая головная боль и чувство неполноценности. Действие анестезии закончилось, пришло время снова почувствовать боль реальной жизни.

Ей было чуть стыдно за те слова и мысли, что она доносила до Антона во время их утреннего разговора. Нет, она не отрекалась от них, потому и не ощущала стыд в полной мере. Негативной стороной данного вопроса оставался лишь факт того, что Антона не следовало погружать в эти дебри человеческого «самокопания». Ни к чему было это делать.

Солнце, зависшее высоко над линией горизонта, казалось холодным и отстраненным. Высокие перистые облака не двигались с места. Казалось, что мир застыл на месте. Он будто бы подчинялся настроению Алины. Бывало ли у вас ощущение, будто весь мир каким-то таинственным, магическим образом связан с вашим мироощущением, с вашим настроением? Будто все, что происходит вокруг – лишь хорошо продуманный спектакль, чарующий и ужасающий одновременно. Алина испытывала именно такое ощущение.

Освободившись от власти похмельного синдрома при помощи чуть теплого душа и чашки кофе, она вышла на улицу, прогулялась немного. Подумала, что было бы неплохо зайти в продовольственный магазин, в котором она одно время работала. Он располагался неподалеку от гостиницы.

Никого из числа знакомых и бывших коллег она там не встретила, и то не казалось удивительным, ведь магазин за несколько лет успел сменить и название, и управляющего. Жизнь не стояла на месте. Как и Алина. Она шла вперед, все глубже погружаясь в воспоминания об ушедших днях молодости.

Она курила сигарету, глядя на стены школы, ныне пустующей. Потемневшие с годами стены, обшарпанные двери. Пустые глазницы окон. Это место отдало все, что только можно, – подумала Алина. Пришло время ему уйти на покой. Раствориться в пустоте, что окружает нас и те вещи, которым мы придаем значение.

Двор, в котором Алина провела ни один вечер в компании школьных друзей и подруг. Знакомые лица с едва заметным налетом старины. Живая и неживая материи будто подернулись фантастической пеленой, что так явно разделяла по полюсам в восприятии Алины виды маленького городка, где уютные дворики и тишина улиц, и большого города с его величием стекла, стали и бетона. Восприятие, безусловно, субъективно, но только за его счет человек познает окружающий его мир. Так что, в какой-то степени, все в мире субъективно. Ничто не истина.

Истиной не являлись и волны, что бродили по морю в поисках берега, где они могли бы разбиться и стать толщей воды, в которой плавает мелкая рыбешка. Море, к которому вела свой путь Алина, не могло дать ей ответы на все интересующие вопросы, но могло навести на правильное мышление. Подсказать верный путь. Так надеялась Алина на помощь водной стихии. Так послушалась она однажды совета волн, что плескались у ее ног, когда она стояла на самом краю волнореза. Тогда она вернулась домой, собрала вещи, пока мужа не было дома, и уехала прочь из города, оставив семью. Она решила начать новую жизнь, не желая мириться с мыслями о том, что жизнь у человека бывает лишь одна, и начать новую жизнь – это не более чем красивая фраза, которую используют для того, чтобы подбодрить и дать пространный совет, не имея при себе более важных мыслей.

Ей позвонил Алексей. Предложил встретиться. Она, конечно же, согласилась. День ее теперь был сконцентрирован вокруг момента их встречи. Желанной, загадочной. Она не знала, чего ожидать от той встречи, уже не первой за последнюю неделю. Нет, она не ждала возвращения былых чувств. Ей лишь приходилось надеяться на прощение.

Он сказал, что заедет к ней ближе к вечеру. Сказал, что хочет посидеть где-нибудь. Может, выпить немного. Говорил, что ей стоило бы отвлечься от грустных мыслей. Она хотела сказать в ответ, что он и сам является напоминанием о чем-то грустном, но промолчала. Что ж, грусть и тоска имеют определенные степени. А из двух зол, как говорится, выбирают наименьшее.