Небо, земля и что-то еще…

А на улице их встретил ветер. Он растрепал волосы Алины. Алексей поправил их легким движением руки. Коснулся теплыми пальцами ее уха.

Они стояли около входа, у перил, медленно выкуривая по сигарете.

– Знаешь, в сорока километрах от города есть одна туристическая база. Около озера, – сказал Алексей. – Там очень красиво, тихо. Домики, будто игрушечные. Хочу туда уехать. С тобой.

Кроткое молчание.

– Но почему… со мной?

Взгляд Алины недвусмысленно упал на его губы. Случилось это как-то само по себе. Хотела поцеловать его, но вдруг одернула сама себя.

– Тебе сейчас это нужно. Да и не думаю я, что смогу еще кого-то рядом выносить хотя бы несколько дней подряд. А уехать хочется. Можем назвать это взаимопомощью. Можем не думать, что это означает что-то.

Она улыбнулась. Называй это как хочешь, подумала она, но я согласна без каких-либо «но». Он был прав – ей нужно было уехать с ним куда-нибудь далеко, дабы расставить по полочкам все аспекты их отношений.

– А Валик?

– С моей матерью побудет. В конце концов, она любит нянчиться с внуком. Не буду же я отбирать у нее такую замечательную возможность.

И снова Алина будто бы убегала от проблем. В глубине северного леса, около зеркальной глади озера уже ничто не могло задеть ее сильно. Встревожить, украсть ее покой. Только Алексей, только он мог сделать ее счастливее. Где-то в глубине души она это знала и прекрасно понимала, но так часто противилась этому своему пониманию. Она хотела казаться сильной самой себе, забыв, что есть простое женское счастье.

– Я согласна.

***

– Однажды я проснулась рано утром. Ты уехал по своим делам. Вроде как общался с издателем. Был обычный зимний день. Я посмотрела в окно. Увидела красоту природы. Стала наблюдать за тем, как касаются крупные хлопья снега голых ветвей тополя, стоящего рядом с домом. Смотрела, как дети катаются на санях с небольшой горки. Я разглядывала их улыбки. Тогда я испугалась. Подумала, будто не проснулась ото сна. Все это выглядело так красиво, так сильно очаровало меня, что я ощутила страх. Я по-прежнему ощущаю его, где-то внутри себя. Я боюсь осознать, что все еще сплю.

– Быть может, красочный сон куда лучше, чем мрачная явь. В конце концов, все определяет лишь один факт: твое знание реального. И если ты сомневаешься, нетрудно пропасть где-то между. А пока ты не знаешь, сон может стать твоей явью.

Глубокой ночью она снова написала Антону. Сказала, что скучает по былым дням. Сказала, что все еще можно вернуть.

– Я устала иронизировать на тему собственной никчемности. Знаешь, так я хотя бы могу прикрыться от действительности. Мне наплевать на то, что скажут другие, потому что я не слушаю других. Но ты и я – это уже совершенно другая история.

Антон с трудом понимал ее. Все его мысли были где-то далеко. Они погружались на морские глубины. Поиски пропавшего самолета продолжались.

Евгения Звягинцева не покидала его воображение. Он будто бы знал ее, и чем больше думал о ней, тем больше находил знакомого в ее силуэте, в ее улыбке, в ее голосе. Будто он знал какую-то тайну, о которой ему суждено было забыть.

Ну а за окном властвовала ночь. Влажная, туманная ночь. Город будто испарился, и весь свет, вся грязь и вся красота улиц его превратились в легкую взвесь. Пахло свежестью, как это бывает после грозы. Где-то вдалеке все еще гремели раскаты грома, эхом пролетавшие над крышами домов. Спокойная ночь.

– Если бы я сказала тебе, что люблю тебя, ты бы поверил мне?

– Ты ведь даже не знаешь меня.

– Но разве нельзя любить человека просто так? За один-единственный взгляд, брошенный случайно сквозь толпу незнакомых людей. За один-единственный вздох, томный, пронзительный. Неужели всему нужны причины? Наверное, я просто слишком романтизирую этот проклятый мир.

– Ты ищешь прекрасное в нагромождении бесформенного хлама.

– Я всегда любила копаться во всяком старье. Чуть позже я стала копаться в людях. Я выражаюсь образно, разумеется. А то еще подумаешь, что я сумасшедшая.

– Мы все по-своему сумасшедшие.

Евгения Звягинцева. Что же могла она скрывать такого? Приличная девушка из приличной семьи. Любимый муж, хорошая работа. Могла ли она стать монстром, бездушным, способным отнять жизнь у другого человека? Ни в чем нельзя быть уверенным.

Почему Антон знал, как она выглядит? Вероятно, видел ее фотографии в газете, или в рамке среди семейных фото в доме ее матери. Но почему тогда он знал, что у нее еле заметная родинка чуть выше левой ноздри, похожая на пирсинг? Смог бы он разглядеть такую мелочь на черно-белой фотографии, напечатанной в газете?

Мысли Антона начинали путаться. Он не чувствовал давящего ощущения сонливости, но думал так медленно, что, казалось, вот-вот упадет в обморок с широко открытыми глазами. Безумие, – говорил он себе. Произносил по слогам. Бе-зу-ми-е.

Она скинула ему ссылку. Моргнув несколько раз подряд, Антон внимательно всмотрелся в экран ноутбука. Кликнул мышкой по ссылке. В браузере открылась страничка одной из городских газет. «Экстрасенс рассказал о странном видении…».