Небо Ждёт. Притча о будущем (СИ)

Савватия дотащили до магнекара, затолкали вовнутрь и тронулись в путь. Он, полулёжа на переднем сиденьи, закрыл глаза — мелькание деревьев за окном вызывало головную боль и тошноту. У Сергея на руке завибрировал псифон. Услышав сообщение, Сергей заплакал и радостно выдохнул. Савватий приоткрыл глаза и посмотрел на него.

— Что такое, дядя Серёжа? — спросила Настя, выглянув с заднего сиденья.

— Счастье-то какое, — утирая слёзы, сказал Сергей. — Позвонили из больницы! Кира спасли… Кира спасли!!!

Савватий закрыл глаза и чуть слышно проговорил:

— Благода-рю Тебя, Спаситель… Я всегда на-деялся на м-милость Т-твою…

Настя это услышала и взяла своей ручонкой его руку.

Глава 35. Что ты хочешь, Серафим?

Серафим выспался, и его потянуло на творчество. Он не знал, день сейчас или ночь, но раз уж он встал, то он решил сначала помолиться. На его шее не было ни Распятия, ни медальона. Обычно, если не было нигде иконы, он старался встать так, чтобы смотреть на восток, но вокруг него был унылый интерьер белоснежной комнаты, и непонятно было, где север, где юг, где запад, а где восток. Он преклонил колени и почувствовал духовный дискомфорт. Получалось, что он будет молиться на зеркало во всю стену, за которым непонятно кто вообще есть. Он, не поднимаясь с колен, повернулся к нему спиной. Но тогда, выходит, он будет молиться на унитаз, а это вообще ни в какие ворота не лезло. Он повернулся лицом к двери, и ему тоже было не то, он повернулся к пустой стене, а спиной к двери, и ему тоже было не так. И тогда он просто закрыл глаза, чтобы попытаться хоть как-то сосредоточиться. Но внутри снова была пустота. Он остался один… Бог его оставил, и он не знал, как теперь ему быть. Ну, что ж, с этим надо было бы разобраться, но он решил это сделать на досуге. Сейчас у него было дело. Он заученно прочитал про себя молитвы, перекрестился, встал. Потом он подошёл к унитазу и, сняв с себя всю одежду, набрал в руку побольше мыла из дозатора, висящего над раковиной, и стал обильно намыливать ноги, пах, живот, грудь, руки и лицо.

Арден внимательно сквозь стекло наблюдал за ним.

— Господи… что он делает? — озадаченно произнёс он.

Намыленный Серафим вернулся к зеркалу. Он раскинул руки, расставил ноги и с мокрым шлепком, как морская звезда, прилип всеми намыленными частями тела к зеркалу с другой стороны.

— Он рехнулся? — нахмурился полковник. — Альберт, вы, случайно, не били его по голове? Альберт искоса посмотрел на него и виновато опустил глаза.

— Похоже, что происходит постепенный палимпсест личности, — предположил Арден.

Серафим постоял так некоторое время, оставаясь неподвижным, затем отлип и поменял позу. Он соединил ноги, поднял руки повыше и снова прилип к стеклу. Затем он отошёл, снял мыло с лица и нарисовал им круг, затем квадрат, вписав вовнутрь мыльные отпечатки своего тела.

Полковник не выдержал и прыснул со смеху.

— Вот оно что! Это же Леонардо да Винчи! Человек Витрувианский! Но зачем это ему?

Серафим насухо обтёрся полотенцем, оделся и лёг на пол, заложив руки за голову, закинув ногу на ногу, и стал созерцать своё творение.

— Ну что ж, — повернулся Арден к Альберту. — Пора тебе с ним поговорить.

Альберт быстро кивнул и вышел. Арден увидел через стекло, как он вошёл в комнату.

— Здравствуйте, Серафим! — произнёс Альберт.

— Здравствуй, Альберт, — безразлично ответил Серафим. — Я тебя так долго ждал и не дождался. А сейчас, прости, ты не вовремя, я занят.

— Чем же вы заняты? — спокойно спросил Альберт.

— Я размышляю, — сообщил Серафим.

— О чём же? — поинтересовался Альберт.

— Боюсь, тебе не понять, — со вздохом произнёс Серафим.

— А вы попробуйте.

Серафим харкнул слизью, сплюнул её рядом с собой на пол, и произнёс:

— Взгляни на это великое творение! Это канон пропорций мужского тела, идеальная с точки зрения пропорций мужская фигура, внутри которой пребывает мой разум. Великий Леонардо как-то написал: «Древний человек был миром в миниатюре. Поскольку человек состоит из земли, воды, воздуха и огня, его тело напоминает микрокосм Вселенной». И действительно, это изображение символизирует нахождение человека во Вселенной. Это образ согласованного состояния жизни, в центре которой находится человек. Но вглядись внимательнее: тут два тела, одно из которых вписывается в круг, а другое — в квадрат.

Альберт посмотрел на стекло, на котором изображение уже сильно поплыло, утратило свои контуры, стекая мыльными подтёками и пузырями. Серафим продолжил:

— Композиция, вписанная в квадрат — символ земного, материального. Центр квадрата находится в паховой области. Композиция, вписанная в круг — символ божественного происхождения человека. Центр окружности — пупок человека.

Альберт, глядя на «композиции», сложил руки на груди и задумчиво, одной рукой подпёр подбородок.