Небо зовёт

В начале марта, когда по ночам ещё трещали морозы, а днём с крыш капала весёлая капель, извещая людей о приближении весны, начались и у нас прыжки с парашютом. Этому предшествовали теоретические занятия, тренировки на специальных тренажёрах и практические уроки по складыванию парашютов, ибо от этой операции зависела жизнь человека, вступившего в спор с законом всемирного тяготения. Инструкторы по парашютному спорту относились к своему делу с полной ответственностью. Прыжки проводились уже неделю и, слава Богу, всё шло хорошо. Настал черёд прыгать и нашему взводу. Любое дело, которое выполняется впервые, всегда вызывает волнение, невольный страх и неуверенность, тем более, когда человек вступил в спор с небом. И, наконец, группа, в которой нас шесть человек, с ранцами парашютов за спиной, в лётных кожаных шлёмах с защитными очками, поднимается по при–ставной лестнице и рассаживается по обе стороны «салона» самолёта. Инструктор застёгивает фалы карабинов автоматического открытия парашютов. Сидим сосредоточенные и молчаливые, как сжатая пружина. Взревел мотор. Самолёт дёрнулся и двинулся по полю, выруливая на стартовую площадку. Небольшая остановка и резкий стремительный скачок, самолёт, набирая скорость, помчался по полю. То ли от ухабов, то ли от вибрации, то ли от испуга предательски клацают зубы. Но вот колёса оторвались от земной тверди, резкий набор высоты, крен на правый борт, выход на прямую, и загорается красная лампочка. Инструктор открывает дверь, и перед нами разверзлась бездна. «Господи, — подумалось мне, — прости, что забрались в твои владения, и не наказывай нас, дерзновенных, за то, что нарушили твой покой»…. Встал курсант, сидевший возле двери. «Пошёл!» — прозвучала команда инструктора, и тот смело шагнул в пропасть. Небольшая пауза и снова: «Пошёл!». Второй курсант вывалился и камнем полетел вниз. Моя очередь. Несколько секунд между командами. Стою перед бездной и думаю, как страшен и труден этот первый шаг. Инстинкт самосохранения не хочет мириться с человеческим разумом и прижимает меня к дверному проёму, но страх прослыть трусом ещё сильнее. Уже не ушами, а всем своим существом слышу: «Пошёл!». И, сложив руки вперёд, будто прыгая с вышки в воду, вываливаюсь в никуда. Мгновение, и сердце зашлось от стремительного падения и страха. Мне показалось, что на какое–то время свободного полёта даже отключилось сознание. Потом, как учил инструктор, считаю: раз, два, три… Перед счётом три меня резко дёрнуло, и я повис на стропах. Только теперь, когда опасность миновала, и я, как жаворонок, повис в воздухе, захотелось, как эта маленькая птичка, радоваться и петь. Полёт к земле продолжался всего несколько минут, но какое это блаженство — созерцать землю с высоты орлиного полёта, когда твоё сердце переполнено радостью и гордостью за творение рук человеческих. Теперь я начал понимать, что думают о нас, людях, всевидящие мудрые орлы: «Бог дал им силу и разум, чтобы они обустраивали свои жилища, трудились, любили, размножались, радовались жизни и доставляли радость другим, а они всю историю враждуют, изобретают смертоносное оружие для войн, покорения других племён и утверждения власти отдельными амбициозными вождями. Вот и теперь, придумав крылья, они, подобно нам, не любуются земными красотами, а опять же замышляют смерть, разрушение, гибель себе подобным. Нет, что–то не так устроено в этом мире».

… Чем ближе приближаюсь к земле, тем стремительнее падаю. Сейчас надо сгруппироваться, мягко коснуться земли, немного пробежать и, погасив купол парашюта, освободиться от ремней. Почти так, как учил инструктор, всё и произошло. Толчок, пробежка, гашение купола и радость, что у тебя всё получилось, что отныне разговариваешь с небом на «ты» и, наконец–то, что ты этот шаг сделал. В течении недели все три запланированных прыжка мы совершили. Как никогда, всё прошло гладко, только один курсант, неудачно приземлившись, вывихнул ногу. Второй и третий прыжки я совершал уже уверенно, наслаждаясь свободным полётом до раскрытия парашюта, а потом под белым куполом, изучая живую карту земли. Сейчас, как никогда, испытав радость свободного полёта, я понял чувства и стремление Лены прыгать с парашютом и совершенствовать своё мастерство. Выполнив обещание своё «заболевание небом» перевести в хроническую болезнь, я был доволен, что ещё на один шаг приблизился к Ней и уверен, что Она была бы довольна моими успехами.