Неболочь

Валун, как волхв, но не на перепутье, а там, где холм подстёгивает устье.
Подпасок-холм, коньячная звезда настояна глазами очевидцев —
Обычных ротозеев и провидцев… Она за тучи прячется, когда
Поэты намозоленными ртами её, как снег, пытаются поймать…
Пришествие фигурок оригами: деревья, как скрипучая полать.
Придирчивы бумажные сороки, подрезанные хвостики зайчат
Дрожат в кустах, сугробы-лежебоки, в них снегири мелькают и мельчат.
Как молоко, что сцежено сквозь марлю, повисла изморозь на ветке под окном,
Струною на гитаре Боба Марли, и шелестит обрядным серебром.
Бумажное теплей, чем ледяное… Так Герда поседевшая моя
Устроила уставшею рукою мне сердце из никчёмного сырья.

Фавн

Гуттаперчевый полёт озабоченной медведки. Перчик в парнике, как дон —
Не река, а дон Сосед, что сидит на табуретке и старательно скребёт оцинкованный бидон.
Биатлон: с размаху мухи угораздили в мишень. Расплетается, как слухи, паутиною – плетень.
Вдоль оливковой аллеи (цвет имеется ввиду) проливные сливы зреют, осыпаясь на ходу.
Над воланами вербен – не Олланда мотороллер – Франсуаза-стрекоза, пучеглаза, дребезжит.
Медоносная пчела, облетев колодца спойлер, пробирается в бутон хризантемы к точке Джи.
Алла, хватит загорать голой: к западу – грозовье, на глазах мрачнеет день (через тёмные очки).
Вру. А как тут не соврать? Пыткою средневековья – ос, кузнечиков, жуков влажные смычки.

Бетель

Ночь прошла, улеглась (просвистела). Приосанился лес, прикипел,
Как рубаха на голое тело (я с дровами возился, вспотел).
То ли к озеру, то ли к вершине распашного (для солнца) холма
Ветер вздул новоявленный иней – постромки пристяжного ярма:
Это дом наш впряжён в межсезонье, вправлен окнами наперечёт,
Где по стёклам, как слёзы бизоньи, упомянутый иней течёт.
Обрывая с доски объявления о продаже участков, домов,
Телефоны доверья, растленья, ветер воет, как чёртов альков:
«Я могу одиночно и цугом, куннилингус люблю и анал,
Проживаю совместно с «подругой», у которой есть Тур Хейердал»…
Раздосадован кореш в Паттайе, перепутав: «она» и «оно».
О любви (устремление к тайне равносильно сползанью в г…):
«Отпусти, – говорю, – раз ошибся… Не хозяйское дело жалеть
Двести долларов…» (гнётся крушина под окном, так, что больно смотреть).
Оглупело грустя по России, жизнь жуя, как зелёный бетель,
К натуральной селянке, осилив тёмный страх, забираюсь в постель.

Трава