Небоскребы магов

— Вашему величеству известны про вон те два глазка?

Он взглянул на меня остро.

— Вы первый, кто заметил. Не волнуйтесь, там на–блюдают за нами двое моих самых преданных телохра–нителей. Из моего родного клана. Родня в двадцатом колене. Они нас видят, но не слышат, расстояние здесь приличное.

— Сейчас смотрит только один, — заметил я, — но это неважно. Главное, разговор останется в тайне. План прост, но должен быть выполнен ювелирно синхронно. Как только армия короля Антриаса с ним во главе пройдет беспрепятственно через Нижние Долины, король Плаций спешно вводит все свое войска в Ула- мрию и захватывает трон своего врага. Одновременно ее величество королева Орландия дает приказ нашим покинуть крепости и перегородить Антриасу путь к от–ступлению. Это мягкий вариант, ваше величество!

Его глаза расширились, он прошептал, не веря сво–им ушам:

— Мягкий? А какой тогда жесткий?

— Войска Нижних Долин, — сказал я, — наносят удар в спину армии Антриаса. Ваше величество, каким бы он ни считал себя великим полководцем, но с арми–ями трех королевств ему не справиться!

Он в волнении сжимал и разжимал кулаки, вздыхал и задерживал дыхание, выдыхая потом с такой силой, что будь за рабочим столом, заморился бы ловить и подбирать с пола разлетающиеся бумаги.

— Никто не предаст? — спросил он, не глядя на меня. — Простите, глерд, но я рискую больше всех.

— Вы подвергаетесь больше всех опасности, — уточнил я. — Удар направлен на ваше королевство, однако опасности подвергаются все. Захватив Дронта–рию, Антриас тут же развернется и захватит Нижние Долины. Думаю, и с Опалоссой долго не задержится, если король Плаций и не выполнит условий договора. Просто Антриас… это Антриас. Сам не остановится. Потому мы все должны действовать вместе. Иначе про–падем поодиночке.

Он помолчал, медленно повернул голову, выпро–стал из–под одеяла огромные руки. Я с сочувствием смотрел, как он сжал и разжал пальцы.

— Совсем не болит, — проговорил он с детским из–умлением. — Вы что… великий лекарь?

Я покачал головой.

— Ваше величество, это не лекарство. Просто обез–боливающее. К сожалению, боль завтра вернется.

Он заметно помрачнел.

— Жаль. Тогда нужно успеть хотя бы распорядить–ся. Страна должна быть готова к вторжению.

— Никому не говорите, — попросил я, — что вашу боль облегчил я.

Он тускло скривил губы.

— Хотите всегда смотреться только умелым бойцом? Не возражайте, я же вижу. Нет–нет, никому не скажу.

Глава 12

Слуга или секретарь уже несколько раз заглядывал в покои и подавал мне знаки, на этот раз я сам поманил его, а когда он с недоверием приблизился, король сказал ему заметно окрепшим голосом:

— Курт, позови командующего армией, глерд–кан–цлера и членов Тайного Совета…

И все–таки он устал, вызывая военачальников и раздавая распоряжения. Я смотрел с сочувствием, чем- то напомнил Петра Великого, тот, судя по летописям, жутко страдал от болей из–за камней в мочевом пузыре, а когда он страдал от невыносимой рези в канале, его крики слышны были даже на пристани.

Судя по отекшему лицу, у этого может быть та же ситуация, особенно если учесть, что и рацион у них был одинаковый…

Все–таки, как мне показалось, короля любят и жа–леют. Возможно, в самом деле не такое уж и чудовище, хоть и сваталось к Орландии. Возможно, немножко туповатый, но лучше добрый и туповатый, чем умный и агрессивный, как тот же король Антриас…

Я скромно сидел в сторонке, прикидываясь то ли врачом, то ли вовсе тряпочкой, но когда все начали выходить из королевских покоев, рискнул подняться и приблизиться к королевскому ложу.

— Ваше величество…

Он прошептал:

— Мне слышно…

— Вы мужественный человек, — сказал я, — но, ваше величество, эти боли доконают вас.

Он взглянул на меня измученными глазами.

— Вы такую мне новость сказали!..

— Хороший признак, — заметил я. — Острите…

— Это шутки висельника, — буркнул он. — Что вы знаете о таких болях…

— Мало, — признался я. — Но это камни, как до–гадываюсь, что отложились у вас внутри. Как у кур–не–сушек, но не совсем так. И чуточку иначе, чем у гусей. У тех они круглые, как у уток, но побольше, а у вас по–меньше и с острыми краями. Когда лежат спокойно, то терпимо, можно не знать о них вовсе, но некоторые иногда пытаются выбраться вместо с потоком… да не дерьма, то бы еще терпимо, а мочой… вот тут и начинается веселье! Не для вас, правда.

Он процедил сквозь зубы:

— Это я знаю. А откуда знаете вы?

— У нас один король так страдал, — сообщил я, — придворные рыдали с ним вместе. Жаль, лекарство придумали только после его смерти. Лет через триста.

Он насторожился.

— Что? Лекарство есть?

— Да, — ответил я. — Хотите попробовать?

Он посмотрел исподлобья.

— Шутите?.. Вы же сами сказали, скоро сдохну.

— Я такое брякнул? — спросил я виновато. — Где же моя неврожденная деликатность глерда… Или это из меня такой глерд… В общем, может быть, и не скоро. До утра дотянете…

Он прошептал:

— Вы в самом деле лекарь?

Я покачал головой.

— Нет, но у меня совершенно случайно есть нужная настойка. В путешествии все пригодится, а я такой за–пасливый, что мне бы купцом, а не глердом.

Он сказал слабо: