Небоскребы магов

— Учить других, — пояснил я. — Вам не стоило бы это сейчас говорить, но… скажу. Это и вас успокоит, и понятно будет, почему пока что не выпустим и почему выпустим потом…

Фицрой сказал весело:

— Скажи, скажи! Заодно и я узнаю. А то участвую, а не понимаю ради чего.

— У нас будут свои корабли, — сказал я с нажи–мом. — Это наше право!.. Неотъемлемое. И кто этому помешает, тот… неправ.

Они переглянулись, уже чувствуют, как поступаю с неправыми, но одно дело завалить полдюжины про–стых матросов, другое — сражаться с дюжиной кора–блей.

Фицрой уловил напряженность в молчании, сказал бодро:

— Все вы получаете повышение!..

Я продолжил громко и с подъемом:

— Королевства Пиксия и Гарн грубой силой заставили нас отказаться от морского флота!.. Их короли боятся нас!.. Потому, однажды сговорившись между собой, ударили с двух сторон, сильно потрепали войска Дронтарии и навязали нам несправедливый запрет выходить в море!..

Один из моряков сказал после паузы:

— Я по матери дронтарин!.. И я готов умереть за земли, где сражались и умирали мои предки, где их могилы. Глерд, я с вами. Не из–за страха или денег, а потому что мой народ унизили.

Фицрой подошел к нему ближе, всмотрелся в гор–дое лицо.

— Ого, какие слова… Глерд?

Парень покачал головой.

— Нет, хотя я из древнего рода. Но мы давно обеднели и все растеряли. Кроме гордости!

Фицрой оглянулся на меня, я сказал медленно:

— Ты сохранишь гордость, но можешь вернуть и славу рода. Кроме того, вы все станете богатыми людьми. Это важнее для остальных, деньги идут к смелым, на знатность они внимания как–то не обращают.

Корабль все–таки застревал между деревьями, приходилось прорубаться в зарослях, в конце концов корабль объединенными усилиями втащили в бухту, а там на веслах провели до противоположной стороны, где не только причал, но и небольшой пирс.

Команду под конвоем отвели в свободный барак, и хотя есть еще два пустых, но по моему чертежу строят четвертый, просторный и со всеми местными удобствами, рассчитанный на сорок человек.

Только один, который лохматый, уперся, в барак не пошел, смотрел на почти готовый когг ошалелыми глазами, дважды протирал глаза.

— Это, — проговорил он сразу осипшим голосом, — да как вы его построили?.. Да это же…

— Что, — сказал я, — сразу потонет?

Он помотал головой.

— Нет, поплывет хорошо, я же вижу!

— Ух ты, — сказал я, — первый человек, который не сказал, что это все утонет… Ты кем был?

— Плотник, — ответил он и уточнил с гордостью: Корабельный плотник.

Я кивнул.

— Понятно, самый уважаемый после капитана. Тоже тебя все слушаются. Что ж, вот такие корабли мы строим.

Он сказал воспламененно:

— А можно я сразу пойду посмотрю? И начну работать?.. Это же сказка, а не корабль!

— Можно, — ответил я с готовностью. — Вообще организуй своих на трудовые будни. Тебя как зовут?

— Грегор Негрон, высокий глерд.

— Грегор, — сказал я, — ты здесь среди равных. Но среди своих — главный. Я человек не мелочный, потому за всех буду спрашивать с тебя.

Он криво усмехнулся.

— На все согласен, только бы работать над таким кораблем. Это же мечта плотника…

Едва он поспешно сбежал вниз к стапелям, оттуда так же быстро поднялся к нам наверх Роннер Дорри–ган, бригадир плотников из Шмитберга, а теперь еще и управляющий строительными работами.

— Глерд Юджин, новости хорошие.

— Ну–ну?

— Ваш новый корабль… вы его называете… ког- гом?.. можно уже через два дня спустить на воду, а вовсе не через неделю. Получилось просто чудо… хотя до сих пор не могу поверить…

— Получится, — заверил я, — если ничего не перепутали.

— Обижаете, глерд, — сказал он с достоинством.

Когг смотрится гигантом рядом с суденышком, которое мы захватили. В первую очередь всех удивляет высокими бортами и вообще размером. Мачту обалдевшим плотникам впервые пришлось составлять из нескольких собранных и подогнанных в один ствол бревен, парус хоть и один, как и обычно, но исполинский, я сам отсчитал двести квадратных метров и велел ставить именно в таком виде.

Поражает и кормовая площадка, что занимает по–чти половину судна, под нею каюты и прочие поме–щения. Форштевень продолжается и заканчивается наклонной функциональной мачтой, именуемой бугш- притом, он служит не для красоты, хотя в самом деле придает кораблю гордый вид, а работает как растяжка паруса спереди.

— Готовьте проход из бухты, — распорядился я. — Но маскируйте, чтобы с моря ни одна зараза не увидела наше гнездо.

Ваддингтон отчеканил:

— Я прослежу лично!

— И пусть промерят глубину на выходе, — добавил я. — Корни не должны чиркать по днищу.

— Сделаем, глерд!

— Вэнсэн, — сказал я дружески, — вы сейчас ото–рваны от столицы, но, поверьте, король поручил вам по–настоящему великое дело. Доверил!.. Этот день останется в истории Дронтарии. От вас зависит, будет ли вписано ваше имя.

Он заверил срывающимся от волнения голосом:

— Глерд, мы отдадим все силы! Даже мои гвардейцы понимают, что происходит нечто необыкновенное, и стараются, как никогда в жизни.

— Особенно следите за пленными, — предупредил я. — Каждый сейчас на вес золота. Их задача — обучить