Небожители Севера

— Присаживайтесь, — произнес нетерпеливо цирюльник с Ноэля и пригладил свои забавные усы, короткие, но фигурно подстриженные, обвивающиеся вокруг его тонких губ по контуру. — Мне уже не терпится приступить! Руки так и чешутся от желания придать этой необузданной гриве формы, подобающие сыну графини!

Уилл смиренно сел в кресло, уставился отрешенным взглядом в пол и уже совсем забыл о своем вопросе. Впрочем, Мариэльд не стала отвечать — она, взглянув на сына, попросила цирюльника не трогать щетину на его щеках, а после устроилась на кушетке около большого окна и прикрыла глаза.

Около уха защелкали ножницы. Уильям на мгновение отвлекся от тягостных дум и увидел упавшую на пол прядь черных волос. Морщась от мелькающих у лица ножниц, он принялся снова вспоминать обряд памяти, пока его волосы сыпались на каменный пол.

Уильяму показалось, что Горрон де Донталь смотрел на него во время суда сочувственно и, можно сказать, даже печально. Пожалуй, что к нему единственному он теперь не испытывал отвращения и ненависти. И что-то подсказывало молодому Старейшине, что Горрон пытался ему помочь, но делал это, возможно, слишком деликатно, не смея мешать своему старому товарищу.

За окном улеглась буря, и теперь тихо шел снег, белоснежными хлопьями налипал на толстое стекло и тут же таял. Значит, в Офурте в полном разгаре уже зима. В комнате было свежо, хотя и горел камин. Но камин был всего один, и его явно не хватало большой спальне с тремя полуциркульными окнами, которые заметно холодили помещение.

«Этот замок строился не для людей», — подумал Уильям, и от этой мысли его передернуло.

— Ай, господин, не шевелитесь! — воскликнул недовольный цирюльник и раздраженно причмокнул губами.

Чуть погодя он спрятал ножницы в сумку и достал оттуда несколько серебряных и тонких трубочек с витиеватым выбитым узором и принялся колдовать что-то на голове Уильяма. Тот, мысленно наплевав на то, что творят с ним, стал подсчитывать, как быстро они достигнут Офурта. Две недели до Брасо-Дэнто, потом несколько дней до Больших Вардов. Ну предположим, три недели в пути, а дальше он уже решит, уходить или оставаться.

— Госпожа, — тихонько обратился он к женщине, что, казалось, дремала.

— Да, Юлиан. — В ту же секунду глаза Мариэльд открылись и она взглянула на сына ясным голубым взглядом.

— Когда мы покидаем Молчаливый замок? — поинтересовался Уильям, морщась от имени, которым его назвала эта женщина.

— Выезжаем завтра утром, сразу же после окончания ужина.

— Какого ужина, госпожа?

— Сегодня вечером мы спустимся в Красный зал, где соберутся те, кто еще не уехал. Согласно традициям, мы пообщаемся под музыку, обменяемся новостями и разъедемся снова на сотню лет. — графиня развернулась и посмотрела на Уилла. — Хорошо получилось, мне нравится.

Цирюльник пригладил свои забавные усики и удовлетворенно посмотрел на свое творение. Затем чуть шепелявым голосом с акцентом произнес:

— Да, госпожа! Теперь ваш сын выглядит вполне по-ноэльски. Никаких северных патл, свисающих до плеч. Хотя я бы все-таки сбрил его щетину до идеально гладкого состояния. Но, раз вы пожелали её оставить, то пусть будет так. С щетиной он выглядит старше.

Уильям нахмурился и попытался коснуться привычным жестом прядей волос чуть ниже ушей, но схватил лишь воздух. Тогда он поднял руку выше и нащупал короткие волосы с прямым пробором, зачесанные назад. Впрочем, передние пряди вдоль линии волос все равно пытались опуститься на лицо, и цирюльник, нанизав на них серебряные трубочки, уложил назад.

— До вечера еще целый день, так что вставай, прогуляемся по саду. Юлиан, и перестань возвращаться мыслями на суд. Это ничего не изменит.

— Извините, госпожа, не могу. Воспоминания сами все время возвращаются.

— Сейчас ты один из нас. Что же касается Филиппа, то просто не обращай на него внимания — он для тебя более не существует. Будь смелее, мой мальчик! — произнесла ровным голосом графиня Лилле Адан, затем обратилась уже к цирюльнику. — Пайот, позови служанку, пусть принесет мне черно-серое платье с серым плащом, а Юлиану выдаст черный комплект также с серой накидкой. Да поживее!

Поклонившись, шустрый цирюльник схватил таз и быстренько ретировался из спальни со своей цветастой сумкой на плече. Улыбнувшись сыну, Мариэльд неспешно, чинным шагом прошла вслед за Пайотом и покинула комнату. Уильям остался наедине сам с собой, но, впрочем, ненадолго. Уже спустя пару минут в комнату после короткого стука залетела сероглазая стройная девушка и низко ему поклонилась.

— Здравствуйте, тео Юлиан! Хозяйка сказала выдать вам черный комплект… Ага, да вот он!