Небожители Севера

После этих слов вдруг все на площади попадали на колени. Раздались истошные вопли, люди застонали, взмолились южанину, совершенно забыв о Ямесе. Пацель улыбался и с радостью смотрел на напуганных жителей Вардов. Его янтарные глаза засияли странным нечистым огнём, и он издевательски расхохотался. Побледневший Юлиан с беспокойством следил за этим хаосом, но за его локоть держалась Мариэльд, поглаживая и успокаивая сына.

— Ну что, готовы молиться Ямесу? — громко и с чувством спросил Пацель у жителей Вардов, едва ли не приплясывая.

А хруст все продолжался. Тело уже мертвого жреца с разбитой головой продолжало подниматься и опускаться, снова и снова ударяясь с силой о землю. Юлиан вспомнил, как с таким же звуком трещала челюсть Бартлета.

— Пощадите! — захрипел трясущийся Эхор, стоя на коленях против своей воли.

Его руки, как и руки прочих селян на площади резко взметнулись вверх и, закинув голову назад, люди с силой устремились головой к припорошенной снегом земле. Но их лица, по которым уже бежали слезы, замерли перед самым ударом. Обмякнув, все жители Вардов попадали ниц. А тело жреца все продолжало исступленно долбиться головой о площадь.

— Пожалуйста, остановитесь! — взмолился Осгод.

— Ну, я вас слушаю, — улыбнулся Пацель и подошел к хозяину трактира, прикованному магией к земле.

— Мы будем рады предоставить вам кров и еду, — произнес перепуганный Осгод, дрожа как осенний лист на ветру.

— Мне по душе ваше здравомыслие, — ласково протянул маг из Детхая и потер ладони. — Мне, будьте добры, комнату потеплее. И не забудьте принести курицу, хлеб и пиво. От всех этих дел с божками так разыгрывается аппетит…

— Как скажете, господин.

Линайя, бледная и напуганная, хотя к счастью ее магия не коснулась, перевела взгляд с отца на Юлиана, потом на странную женщину с белоснежными волосами и на колдуна с юга. И захлопнула ставни.

Выйдя из толпы, насмерть перепуганные работники постоялого двора, измазанные в грязи, приняли лошадей и увели их в стойла, чтобы накормить и почистить. Юлиан с матерью направился вслед за Управителем, таким же дрожащим, как и все остальные.

Пропустив Фийю вперед, он зашел в комнату, весьма хорошо обустроенную, — с камином, крепкой кроватью, правда, единственной, столом и с двумя деревянными креслами и вешалкой.

— Господин, вы здесь родились? — спросила тихонько служанка, раскладывая и приводя в порядок вещи.

— Да, Фийя.

— Вы, как и хозяйка, были человеком? — удивилась она.

— Да, — еще раз кивнул Юлиан, снимая темно-синий плащ.

— Понятно, — Фийя чуть покраснела. — А вы отправляетесь с нами в Ноэль?

— Да, Фийя, и еще раз да!

— Я рада, господин, — облегченно выдохнула служанка и расплылась в счастливой улыбке.

Вампир прислушался. Похоже, что тело бедного жреца до сих пор остервенело билось о землю. Юлиан подошел к окну, открыл створки. В спальню ворвался морозный воздух. Перевесившись через подоконник торца здания, он убедился, что да, служитель до сих пор стучал разбитой до мяса головой о площадь. Остальные жители Вардов быстренько ретировались по своим домам, чтобы не показываться на глаза страшному южанину.

Пацель явно был склонен к проявлению черного юмора.

Фийя высунулась вслед за Юлианом, посмотрела совершенно спокойно на служителя и улыбнулась.

— Так этому жрецу и надо! — довольно заявила она. — Как он посмел вообще что-то вам говорить?

— Но заслуживает ли он такой смерти? — задумчиво произнес вампир, поморщившись от вида обезображенного жреца.

Даже сюда, до окна постоялого двора, доносился запах крови служителя, и Юлиан с жадностью втянул его, прикрыл глаза и погладил языком ломящие клыки.

— Я бы тоже перекусила, господин, — отметила чуть печально Фийя, заметив слегка потемневшие глаза мужчины. — Мы в последний раз ели в Молчаливом замке.

Тело жреца перестало биться и легло, раздробленное, на землю. Северные ветра быстро нагнали небольшую тучу, и хотя во время событий на площади на небе не было ни облачка, сейчас посыпал снег. Труп жреца стало быстро заметать.

Пока не стемнело, Юлиан решил узнать по поводу приобретения дома в Вардах. Он вытащил из седельной сумки мешочек с даренами и, чуть отдохнув в обнимку с Фийей, поднялся с кровати. Фийя дала ему красивые серые шаровары, белоснежную нижнюю рубаху с высоким воротом-стойкой, шерстяную жилетку и голубой пояс. Одевшись, Юлиан накинул плащ и с кошелем под плащом вышел из комнаты, спустился на первый этаж и покинул постоялый двор.

Только-только начинало смеркаться, а припорошенное снегом тело все еще лежало на земле, нетронутое. Устрашенные люди боялись его трогать, чтобы не разгневать колдуна с юга. Помявшись на пороге постоялого двора, Юлиан вышел под снег и направился через площадь к дому Эхора, поскрипывая сапогами. Дверь открыла жена вождя. Увидев лицо гостя, она едва не упала в обморок от ужаса.

— Здравствуйте. Я хотел бы увидеть вождя Эхора, — сказал Юлиан как можно спокойнее.

— Он у купца Осгода, — промямлила женщина, прячась за дверь.

— Спасибо.