Небожители Севера

Филипп побледнел и закричал.

— Сворачивайте лагерь, уезжаем! — Потом уже тише добавил, но также резко, обращаясь к сэру Рэю: — Кто-нибудь ходил к реке?

— Да, господин. Аурит и мой оруженосец, Винсент. Они вдвоем пошли плащи от грязи почистить.

Схватившись за меч, граф посмотрел на рыцаря, который тоже потянулся к ножнам, и рявкнул.

— За мной не ходить никому! А ты, — глянул он на Уильяма, — вот ты как раз иди. Сворачивайте лагерь, я сказал! Всем держаться вместе, выставьте охрану с оружием наготове.

— Но, господин, как вы одни, — сделал шаг в сторону Филиппа рыцарь.

— Я вам что приказал, сэр Рэй? Пойдете за мной — лишитесь головы! Лично отрублю за неповиновение.

Граф развернулся и быстрым шагом направился к холму, что отделял лагерь от реки. А за ним побежал Уильям, неуклюже держа меч в руках. Народ в лагере, встревоженный и перепуганный, спешно засобирался. Коней готовили к отбытию, седлая, а слуги закинули грязную посуду в мешки и принялись сворачивать походные пожитки.

Старейшины завернули за холм, откуда до реки оставалось каких-то пятьдесят васо.

— Если что-нибудь вылезет, то бей без раздумий, — предупредил Филипп, осторожно оглядываясь по сторонам.

— Вы знаете, что это было в реке?

— Догадываюсь, — мрачно ответил граф.

Ноги провалились в жижу — пологие берега речки заболотились из-за долгих дождей. Вокруг было ни души. Ни Аурита, ни Винсента вампиры не увидели. Тихая водная гладь, рябая от ветра, была спокойна и ничего не предвещало беды. Филипп помялся на месте, обнажил меч и медленно, осторожно переступая в грязи, пошел куда-то в сторону.

Последовав за ним, Уильям пригляделся и заметил что-то блестящее, васо в тридцати. Вода доходила уже до щиколоток, ноги вязли. Не было слышно ни звука, словно равнины сами обратились в слух, выжидая. Филипп поднял блестящую фибулу с изображением ворона — аксессуар плаща сэра Рэя, который должен был почистить Винсент. Васо в десяти от фибулы, чуть утопленный в реке, виднелся из воды и сам плащ.

Филипп развернулся и пошел обратно, постоянно оглядываясь. Старейшины выбрались из реки и стали взбираться на холм.

— Они мертвы? — дрожащим голосом спросил Уильям, понимая, что задал глупый вопрос и уже знает на него однозначный ответ.

— Да, — кивнул Филипп.

— А кто это был, господин?

Граф резко развернулся, всмотрелся куда-то, затем схватив Уильяма за плечо, и тот тоже обернулся. Река, живая, опять зашевелилась. Из нее показались гладкие спины десятков, сотен тел, что, сплетенные меж собой, копошились. Уильям побледнел, вспомнив, что это касалось и его в воде. И если бы не Вериатель…

— Это все одно существо. Его зовут Ехидной, и, судя по всему, это очень и очень старая тварь, вон до каких размеров вымахала, — тихо сказал граф, показывая острием меча на живую реку. — Хитрая, древняя и осторожная. Даже я не услышал ее.

— Чем же оно питается, если люди здесь ходят редко? — с ужасом спросил Уильям.

Гладь реки снова стала спокойна.

— Не знаю… Быть может оно может как-то разделяться, путешествовать по речной системе, которая здесь растягивается на сотни миль во все стороны и связывается во время половодья с болотом. — Филипп потянул вампира за рукав и они стали подниматься еще выше. — Твоя подруга спасла не только тебя, но еще и тех моих воинов, что собирались пойти к реке перед сном.

— Но тех двоих уже не спасти, — с сожалением промолвил Уильям.

— Да.

— Зачем вы взяли меня с собой, господин? От меня помощи, как от козла молока, — спросил молодой вампир, когда впереди показался лагерь.

— Потому что ты под защитой своей любимой Кельпи. Иначе б тебя уже доедали в реке, — вздохнул Филипп. — Здесь раньше не было этой твари, и меж холмов, там дальше, ближе к болотам, много южнее, располагалось несколько крупных поселений. Триста двадцать пять лет назад вожди этих поселений все как один перестали отчитываться, а путники, что отправлялись по этой тропе, стали пропадать. Я взял полсотни верховых и выдвинулся в эти края.

— Поселения опустели?

— Да, просто брошенные дома. Все деревни располагались около воды, видимо, эта тварь, что пришла с болот, почуяла, что здесь есть пища для нее. Тогда мы заночевали в одном поселении, не понимая, куда все пропали. А ночью выползло оно, или она, или он… Даже, наверное, они. Безглазые змеи с огромными пастями извиваясь показались из воды, как огромный единый разум, и, действуя согласованно, потащили в реку и коней, и людей, обвиваясь вокруг их тел. Мы тогда едва спаслись… Я и десять конников. — Филипп остановился, и оглянулся. Впрочем, река уже скрылась из глаз.

— Тогда зачем вы повели нас этой дорогой?

— Потому что эта тварь не показывалась здесь уже больше трех столетий. А может это другая, не знаю. Я запретил здесь селиться людям, чья память так коротка, так что у Ехидны пропала кормовая база, и она должна была вернуться в болота. Иногда пропадают одинокие гонцы, но в целом лет двести эта дорога хоть и была весьма неприветливой, но относительно безопасной.