Небытие: Варрагон

- Для начала на нужны будут всего пять капель, не то потеряешь сознание. Они помогут тебе пережить ритуал в сознании и не сойти с ума от боли. И ещё. Мне нужно будет, чтобы проявились твои лилии. Я буду размечать предварительно рисунок рун на твоём теле. Они должны гармонировать с твоей иномирной магией. Иначе ты потеряешь свои преимущества боя на ключах.

- Ты и это знаешь?! - приподнялся я на локтях.

- Зоррах - посвящённый Ковена третьей ступени, - спокойно, как само собой разумеющееся, произнесла ведьма, обильно смазывая руки маслянистой жидкостью, остро пахнущей пряностями.

- Дааа... - только и смог сказать я.

- И последнее, - Герда стала растирать мою грудь ловкими, быстрыми движениями, - это очень важно, Эскул. И я сейчас абсолютно серьёзна. Я чувствую в тебе зарождается настоящее, крепкое чувство к человеческой женщине. Ваши души очень близки. Это очень большая редкость. И я обязана предупредить. Суть и последовательность ритуала являются тайной Ковена. Ты ни в коем случае не должен будешь её разглашать. Чтобы твоё тело приняло руны и не отторгло магический краситель, который я приготовлю, нужно будет добавить ещё два важных ингредиента. Которые дашь мне ты.

- Это какие?

- Твоя кровь и твоё семя.

- Хм, а ключи от дома, где деньги...тьфу ты. Прости. Я волнуюсь, поэтому несу всякую чушь...а без них никак нельзя?

Герда присела ко мне и её обнажённое прохладное бедро коснулось моего бока.

- Нельзя. Больше того, они должны быть получены от тебя в момент наивысшей страсти. Кровь Мага - это его сакральная энергия, которая объединит и свяжет все остальные элементы. Семя - защитит руны памятью предков, так как в нём сокрыты все тайны Рода, которые Маг передаёт потомству! Не бойся, тебе понравится. Ты сам будешь молить меня об этом. И я не зря прошу у тебя обещания скрывать суть ритуала. Вряд ли Натиенн Рагнарссон, дочери Великой Ведьмы Севера, понравится, что её будущий мужчина разделял ложе с другой Великой. Пусть и для ритуала. Я же со своей стороны обязуюсь тоже молчать, - Герда застыла в ожидании моего решения.

Помолчав минуту, я заключил:

- Мой дед говорил мне частенько, что нельзя останавливаться на полпути даже, если ты сомневаешься, что, может быть, совершаешь глупость...иначе тебя убьёт сожаление и тоска о несделанном. Лучше сожалеть о сделанной ошибке, чем о несовершённом великом деянии...

- А кем был твой дед Эскул?

- В одном мире - великим целителем, в другом - Архимагом, но это всё в прошлом.

- Так что ты решил?

- Давай сделаем это, Гергудрун. Но, клянусь Великим Рандомом, если Натиенн узнает...ты очень пожалеешь...

- Ха-ха-ха, - тихий грудной смех Герды был мне ответом.

Я снова лёг на спину и постарался расслабился. Свет лун освещал мои грудь, живот и руки орчанки, что зачерпнули из чаши над жаровней тёмную маслянистую жидкость и начали быстро втирать мне в кожу. Каждое движение её ладоней отзывалось нарастающим трепетом по всему телу. При этом, ведьма что-то напевала себе под нос, улыбаясь. Её жёсткие волосы, которые она распустила, поминутно касались то моей груди, то бедра, то ступней, вызывая кратковременные всплески жжения. Её глубокое и шумное дыхание, шёпот неразборчивых слов странной песни заполнили всё пространство чердака, словно шелест летучих мышей, потревоженных во мраке. Из темноты к ней присоединились новые голоса. Хор невидимых чтецов колдовского речитатива всё наращивал и наращивал темп.

Я попытался пошевелиться и не смог. Тело сковала внезапная слабость. Герда подхватила фиал со Слезами Матери, капнула пять капель на своё запястье и поднесла к своим губам. Слизнула, блеснув в темноте белками глаз, и тут же впилась в мои губы долгим поцелуем, настойчиво дразня мой язык своим. Во рту у меня защипало, гортань онемела.

Через несколько минут зуд и жжение перестали нарастать и достигли своего пика, окружающее пространство расширилось, стены и крыша пропали, шёпот стих.

Я увидел яркие глаза орчанки перед собой. На губах играла лукавая улыбка. Зрачки расширились. На кончиках клыков розовый язык отплясывал нетерпеливый танец.

С новым грудным смешком она начала медленно покрывать поцелуями мою шею, плечи и грудь, спускаясь к пупку. При этом она умудрялась крепко прижиматься ко мне своей острой грудью, крепкие соски которой, величиной с виноградину, заставляли меня горько жалеть о своей неподвижности.

Кровь молоточками стучала в ушах. Жар вновь охватил тело. Он волнами пробегал от затылка к пяткам и обратно. Гергудрун всецело завладела моими чувствами и желаниями. Словно дирижёр, своими чувственными пальцами она играла на моём теле древнюю и дерзкую мелодию страсти. Моё внутреннее я рвалось и билось, пытаясь вырваться из цепких объятий волшебной схватки. Каждое сухожилие, каждый нерв звенели от натяжения...