Небывалое неизбежно

Падение в бездну было глубоким и долгим. Прошло две вечности, прежде чем бесформенные видения перестали виться вокруг, отступили и пропали. В памяти сохранилось лишь последнее из них: нечто вроде зала в форме купола, со светящимися стенами, тающие зеркала пола, огромное сооружение в центре, сочетающее в себе многие геометрические фигуры и одновременно образы переходящих друг в друга неведомых существ. Но скользящее в пропасть сознание Назара не удержалось в зале, он провалился в ставший зыбким туман и очнулся уже лежащим на дне невероятно ровной ложбины, протянувшейся с берегового откоса к озеру. Лишь через минуту он осознал, что ложбину проделало «щупальце» Динло, выбросив его и Фросю туда, куда они стремились вернуться.

Но Леонтия рядом не было.

Волконская очнулась тотчас же, стоило ему прикоснуться к ней. Подняла голову, огляделась, затем опёрлась на протянутую руку, встала.

– Мы… дома?

– Дома, – улыбнулся Назар. – Леон не ошибся, интерфейс Динло услышал наши молитвы.

– Где он сам?

Назар завертел головой, влез на край рытвины, увидел знакомые кочки, мшистые поляны, лесок и берег озера. Сначала не понял, почему берег в паре сотне метров зыбится и дрожит, потом сообразил – таким Динло видели люди. Хотя теперь его переливчатая воздушная гора закрыла чуть ли не половину озера.

– Не вижу…

– А где Динло? – Волконская поднялась к нему. Её шатнуло.

Он поддержал женщину под руку, заглянул в глаза.

– Плохо себя чувствуешь?

– Голова кружится… но давай договоримся, Назар…

– Нарзан.

– Давай договоримся, капитан, никаких вольностей при посторонних! Ни жеста, ни слова! Я понимаю, что я дала повод, но повторяю ещё раз… Всё не так просто, как ты себе представляешь.

– Я не представляю…

– Договорились?

Назар сжал губы, вглядываясь в потемневшие глаза Фроси, и вдруг понял, что ему снова придётся её завоёвывать. Не грубой силой, не показушной бравадой и не страстными объятиями, но терпением и уважением, терпением и готовностью быть рядом. Что было между ними – прошло, хотя и оставило след в памяти, но не исчезла тяга к ней, желание любить и быть любимым. Как говорил поэт: наслаждение телом женщины и счастье обладать телом любимой женщины – две большие разницы, – и очень хотелось надеяться, что Фросе – Роське он всё-таки не безразличен.

– Не обижайся, – слабо улыбнулась она.

– Я понял, – серьёзно кивнул он, – и не обижаюсь.

Волконская притянула его к себе, поцеловала, отпустила.

– Пошли…

– Не туда, там Динло.

Она остановилась, глядя из-под козырька руки на мерцающую гору.

– Странно…

– Что?

– Что он нас выпустил… а Леонтия нет…

– Может быть, он упал в другом месте.

– Надеюсь…

Их увидели.

Через несколько минут к ним выбежала со стороны берега целая толпа народу, эксперты и солдаты, ещё какие-то люди, впереди капитан Кружилин. На его лице отразилось сомнение, недоверие, изумление и радость, и Назар почти простил ему солдафонскую прямоту и ревность.

– Ефросинья Павловна! Вы живы!

– Живы. – Волконская отвела протянутые к ней руки капитана. – Но потеряли Хромова.

– Да бог с ним, с Хромовым, главное, что вы… – Кружилин посмотрел на сдвинутые брови Назара и поспешил исправиться: – Ничего, если вам удалось вырваться, то и он где-то рядом.

– Ищите.

– Сейчас отдам распоряжение.

К Волконской и Назару подошли двое мужчин, в одном из которых он с удивлением узнал замначальника Управления.

– Товарищ полковник?!

– Тише, капитан, не так громко, – озабоченно проговорил Горбатов. – Тут много чего произошло, пока вы отсутствовали. Мы с ног сбились, вас искавши. Как вам удалось вырваться из этого кошмара? Где вы были?

– В мезозое.

– Где?!

– Идёмте, товарищи. – Волконская пожала руки Горбатову и Синицыну. – Приведу себя в порядок и проведу пресс-конференцию.

Дошли до лагеря. Волконская скрылась в штабном модуле.

Кружилин, провожавший её взглядом, повернулся к Назару:

– Только не говори, что вы были вдвоём…

– Не буду, – согласился Назар.

* * *

Леонтия отыскать не удалось. По всему выходило, что он из текучей зоны ЛАЗ не выходил. У Назара были свои соображения по этому поводу, и он высказал их в штабе на совещании руководящего состава экспедиции, в присутствии сотрудников ФСБ и министерства обороны.

– Брат предлагал установить контакт с Динло…

– Это с чьего разрешения? – вскинулся академик Щербань. – Он знает методики контакта? Изучал спецпрограммы лингвистического анализа?

– Не знал, что такие методики существуют. Леон предположил, что в интерфейсе Динло зашито послание от Доумников…

– Бред!

– Погодите, Борис Моисеевич, – с досадой сказал Синицын. – Ваше мнение мы знаем. Продолжайте, капитан.

– То есть, по мысли Леона, Динло представляет собой своеобразную масштабную флэшку, содержащую послание, и программу управления объектом. Леон предположил также, что, если объединить наши мысленные усилия на контакте, Динло нас услышит и пойдёт на контакт. Мы с Фро… с полковником Волконской не стали рисковать и договорились думать о конкретном месте выхода из пространственных многообразий – к озеру. Но Леон, очевидно, не оставил идею установить связь с Динло и… остался внутри него.