Нечаев: Созидатель разрушения

Кузнецов, более других разочаровавшийся в Нечаеве, после ареста сообщил следователю: «<… Нечаев устраивал вербовку в члены общества разными средствами, и тех, кто не поддавался на его желание, обставлял таким образом: окружал их незаметно для них самих такими людьми, которые все старались уговорить не желавших, давали понимать, что все должны служить общему делу, что нужно ради их же самих, ибо иначе народ, когда поднимется, истребит всех, кто не стоит в наших рядах. Старания эти вели к тому, что не желавший поддавался сначала только на пожертвование в пользу дела деньгами, а потом, связавши уже себя этим пожертвованием, вступал в дело и лично. Вообще Нечаев обладал удивительною ловкостью к тому, чтобы склонить к участию в обществе; он умел представить это дело в таких размерах, придать ему такой характер общего дела, что силою этих доводов увлекал за собою».[337]

К вступлению в «Народную расправу» Нечаеву удавалось склонить далеко не каждого, на уговоры и угрозы чаще поддавались слабовольные, несамостоятельные. Сергей рассчитывал на полное их подчинение, и ему искренне казалось, что таким путем сможет создать организацию, способную ввергнуть Россию в революцию и приобрести власть над державою. Он не понимал, что сообщество, состоящее из слабых людей, даже если во главе его стоит исключительно сильная личность, остается инертным неуправляемым стадом и чем больше численность этого сообщества, тем ниже эффективность результатов его действий, не понимал он, что Россия не созрела до «социальной революции» и, уж конечно же, не студентам державу поднимать на революцию.

Кроме писания списков возможных участников «Народной расправы» Центральный кружок занимался рассмотрением отчетов, полученных от кружков второй степени, и их оценкой, а также сбором денег и рассылкой прокламаций. В конце сентября появились кружки третьей степени (кружок Э. В. Лау: П. Ф. Ивакин и Г. А. Свечин; кружок П. А. Енкуватова: Н. А. Шестаков, Н. Н. Римский-Корсаков, братья Л. И. и Н. И. Голиковы и Д. А. Енкуватов). Ни в одном из кружков мы не находим старого приятеля Нечаева Флоринского. В это время он был слушателем академии, исполнял отдельные поручения своего земляка, но формально в «Народной расправе» не числился. Объясняется это тем, что Флоринский знал Нечаева лучше других, знал о письмах, присланных им из Швейцарии, об арестах, связанных с их получением, и действий его не одобрял.

Кроме Беляевой и Нечаева, все перечисленные лица учились в Земледельческой академии. В конце сентября 1869 года Кузнецов с разрешения Нечаева принял в «Народную расправу» приказчика книжного магазина Черкесова В. П. Скипского, инженера, князя В. А. Черкезова (в прошлом ишутинца), а тот привел своего друга Д. Е. Коведяева и его сестру Л. Е. Воронцову.

Еще в Болгарии Сергей заочно познакомился с писателем И. Г. Прыжовым, а приехав в Москву, пришел к нему 8 сентября с рекомендательным письмом от Л. Каравелова и вскоре принял Прыжова в организацию. В начале октября создатель «Народной расправы» ввел Успенского, Беляеву и Прыжова в Центральный кружок и переименовал его в Отделение. Формальное руководство Отделением Нечаев возложил на Успенского. Теперь даже названиями подразделений «Народная расправа» полностью соответствовала «Общим правилам организации». Обязанности между членами Отделения распределились следующим образом: Успенский — делопроизводство и пропаганда среди литераторов; Кузнецов — сбор средств для «Народной расправы» и пропаганда в «среднем сословии» (купечество); Иванов — пропаганда среди слушателей академии и распределение их по квартирам так, чтобы облегчалась вербовка в сообщество; Беляева — пропаганда между слушательницами Женских курсов; Прыжов — пропаганда в «низших слоях» (дворники, извозчики, булочники, почтальоны, жулики, проститутки, воры).