Нечаянная любовь

Она хочет просыпаться и ощущать его поцелуи, хочет каждую ночь отдаваться ему! Хочется, чтобы он всегда восхищался ее умом и красотой.

— Здорово! — воскликнул Джим. — Если бы мне так научиться!

— Все, что требуется для этого — колода карт и тренировка! — ответил Гиб.

— Ты меня научишь?

— Почту за честь.

Прервав свои мечтания, Джулия вернулась к настоящему.

— Джим, не думаю, что твоя мама одобрит подобные карточные фокусы! — как можно мягче сказала она.

— Но ведь фокусы — не шулерство, — оглянувшись, разочарованно протянул мальчик.

Джулия открыла дверь и вышла на крыльцо. Июньский день был по-настоящему великолепен. Благоухали Цветы и травы, воздух был напоен неповторимым ароматом лета.

— Твоя мама может не согласиться с такими доводами…

Гилберт собрал карты и поднялся. Помог подняться Джиму, подал мальчику костыли. Приподняв шляпу, приветливо взглянул на Джулию.

— Сегодня ты играла замечательно!

— Рада, что тебе понравилось!

Он стоял перед ней — высокий и стройный, в ладно подогнанных джинсах и черной рубашке. Склонив голову, переступил с ноги на ногу и нерешительно сказал:

— Сегодня уезжаю на рудник. Но скоро вернусь.

— Когда? — отчего-то слишком поспешно спросила Джулия и смутилась.

Он искоса взглянул на нее и улыбнулся. Джулия покраснела.

— Как только смогу! — он подмигнул Джиму. — До скорой встречи, солдат!

— До встречи, Гиб!

Молодой человек взял с перил куртку и направился за дом, где стояла его лошадь. Джим взглянул на Джулию и восторженно выпалил:

— Вот здорово, миссис Меткалф! Он — самый лучший человек, которого я знаю!

Оставив Джима на крыльце играть с Пчелкой, Джулия вернулась в дом. Надо было разобрать бумаги Эдварда. Взяла папку с письмами и вырезками статей. Они были посвящены приезду в Соединенные Штаты доктора Джозефа Листера. Он посетил Чикаго в 1876 году. И Эдвард ездил послушать лекции доктора Листера. Он гостил у Рэндала и Элен, а Джулия оставалась дома. С Чикаго связаны горестные воспоминания.

Она неторопливо переворачивала страницы, просматривала письма от коллег Эдварда. Из папки выскользнул листок бумаги и упал на пол. Джулия подняла — это была страничка из какого-то журнала Эдварда, составленный им список солдат. Напротив каждой фамилии — адреса ближайших родственников. Некоторые фамилии оказались ей знакомы — Эдвард рассказывал ей о солдатах.

Неожиданно она замерла, прочитав: «Морис Суэйн — Тьюксбери». — И дальше: «Ада (жена). Бесс (дочь), Морис-младший (сын)».

Положив листок перед собой на стол, Джулия потрясенно смотрела на него. Она вспомнила рассказ Гилберта о том, как Мосси плакал и сжигал письма из дома.

«Жизнь Мосси касается только его, — сказал тогда Гилберт. — Это не мое и не ваше дело».

Но открытие не давало Джулии покоя. Значит, у Мосси были жена, были дети в Тьюксбери, штат Массачусетс! Они проводили его на войну и после этого больше не видели! Может быть, они даже не знают, что с ним!.. Джулия задумалась. Интересно, живет ли Ада Суэйн в Тьюксбери до сих пор и жива ли она вообще?..

В прихожей громко хлопнула дверь. Послышались торопливые шаги. В кабинет вихрем ворвался Мосси. Он вспотел и тяжело дышал, встревоженно и растерянно глядя на Джулию.

— Господи! Мосси, что случилось?

— Гиб! Начальник полиции посадил его в тюрьму.

Джулия поднялась, испуганно и взволнованно уставившись на Мосси.

— В тюрьму?! — она ничего не понимала. — За что?

— Ночью кто-то забрался в конюшню, ударил старого Фреда по голове. А затем ломом и сверлом вскрыл сейф. Миссис Тейбор тотчас же отправилась в полицию и во всем обвинила Гиба.

— В котором часу было совершено ограбление? — спросила Джулия, хорошо зная, что Гилберт ночью был в ее доме.

— Фред говорит, что в последний раз посмотрел на часы в половине пятого. И очнулся с адской головной болью, когда начало светать. Это все, что он помнит.

— Он никак не мог находиться в конюшне в четыре часа, Мосси. Гиб был здесь, со мной.

Старик задохнулся от изумления и глядел на Джулию, открыв рот. Потом запыхтел, стараясь успокоиться и, сдерживая дыхание.

— Но, мэм, вы не можете сказать в полиции, что Гиб провел здесь ночь! Верно?

— Нет, конечно, я должна сказать. Сейчас возьму шляпу и перчатки. А ты, Мосси, оставайся с Джимом!

Мосси шагал за ней следом и бормотал:

— Не надо говорить о том, что Гиб провел здесь ночь. Могут подумать плохое.

Джулия остановилась перед зеркалом, поправила выбившиеся из пучка пряди, заколола их.

— Мне все равно, что и кто подумает. Я должна сказать правду!

Надевая маленькую черную шляпку с закругленными полями, посмотрела на Мосси и раздраженно сказала:

— Ради Бога, перестань ломать руки. Ничего неприличного не произошло. Гиб помогал мне ухаживать за Скоби. А потом всю ночь просидел на крыльце!

Мосси сокрушенно качал головой.

— Все равно нехорошо.

Джулия хлопнула дверью и вышла на крыльцо. Навстречу ей, опираясь на костыли, прыгал встревоженный Джим.

— Гиб в тюрьме? Он кого-то застрелил?