Нечаянно беременна

И повёл, чуть подталкивая, к дому. Да он считает меня дурочкой, осенило меня! Я растерянно замерла, встав, как вкопанная. Конечно, Рита считает меня наивной и слишком доброй, но не дурой же!

– В дом, – скомандовал Иван и даже чуть приобнял, задавая мне курс.

Я замёрзла, а от его руки сразу в жар бросило! Я слишком много всего помнила из прошлой ночи. Ах, если бы можно было просто стереть память и снова стать Алиной, которая не совершает ошибок!

– Ваша комната, – сказал босс. – Чтобы согреться, лучше сначала принять душ. Вы умеете делать тёплую воду?

Я подавила соблазн закатить глаза и кивнула.

– Вот и хорошо. Спокойной ночи.

Я закрыла за ним дверь. Простояла минутку. И правда, приняла душ. Затем свернулась калачиком в постели. Она была удобной, белье чистым и пахнущим свежестью, а я так устала… Всё завтра, решила я и провалилась в сон.

Снился мне Иван Павлович в трусах от кутюр. Во сне, при свете я смогла разглядеть все кубики на его пузе, которые помнила только наощупь.

Глава 7

Иван.

Утро было благостным. Я повернулся на бок, и потянулся чтобы…обнять. И так испугался этого своего движения, что моментально проснулся. В постели я был один, как и должно было быть. Да и с чего вдруг такой порыв? Я после развода и по жене то не скучал ни разу. А тут…

И вспомнилась вдруг незнакомка с дороги. Если честно думал я о ней часто, даже слишком, только повариха своей нелепостью смогла выбить её из моих мыслей вчера.

У меня никогда не было проблем с женщинами. Сначала мне повезло с генетикой, родители, которых я почти не помнил, умудрились произвести меня на свет удивительно смазливым. Когда маленьким был, бабушка таскала меня к своим подругам, и те умиляясь щипали мне щеки и даже норовили крепко в эту самую щекую поцеловать, приговаривая, вот же натерпятся девки лет через пятнадцать… когда мне стукнуло десять я поставил вопрос ребром и бабкиных подружек стал избегать.

Второй раз мне повезло с мозгами. Дело, которое я начал ещё в студенчестве, несмотря на всю свою несерьёзность взяло и раскрутилось до самой настоящей серьёзности.

В общем я был богат, привлекателен и холост. От женщин порой приходилось бегать, недостатка в их внимании не было вообще. И поэтому невероятно удивительно, что я просто подобрал девушку на дороге и повёз ее к себе.

Зачем? Я недоумевал и понять этого никак не мог. А ещё не мог перестать думать об этой девушке. Что я помнил? Шрам на бедре. Кончик носа блестит. Волосы длинные, в темноте казались чёрными, а так поди разбери.

Фигурка худая, но невероятно женственная. Шторы в комнате были плотно зашторены, не давая шанса даже лунному свету, но все же силуэты были видны. Помнил её узкую спину, податливо прогибающуюся под моими руками. Тонкие руки так крепко прижимающие к себе, прерывистое дыхание…

Черт, вспоминать не стоило, сразу забурлила кровь. Холодный душ мне в помощь. Но даже под упругими струями я не мог перестать о ней думать. Она отличалась от остальных хотя бы тем, что ей ничего от меня не нужно было.

Она видела мою машину. Видела мою квартиру. Она точно поняла, что я богат. Однако ушла, даже не пытаясь проникнуть в мою жизнь чтобы хоть немного урвать. Всем женщинам было нужно именно это, и я в принципе я мог их понять – в мире чувств самая крепкая валюта именно деньги, в любом номинале, но чем больше, тем лучше.

А она ушла! Телефон не оставила, имени не назвала, даже фамильный антиквариат не сперла. Если бы утащила его, то это бегство по крайней мере казалось бы понятным.

Моя комната была на втором этаже – я пользовался тем, что бабушке было тяжело подниматься по лестнице. Я спустился вниз. С кухни уже пахло едой, что не могло не радовать. На улице снова красота, все мокрое из-за дождя ночного, но солнце вышло. Я не выдержал распахнул дверь и вышел на длинную веранду.

Василий Петрович, который ковырялся в клумбе испуганно вздрогнул, но увидев, что это не бабушка, успокоился.

– Доброе утро, босс! – крикнул я.

– Доброе, – с удовольствием откликнулся я. – Всё хорошо?

– Повариха ваша с утра пораньше по саду бродила, натоптала на клумбе вдоль забора и помяла мои розы, а так ничего.

Я вздохнул – не знал, что делать с поварихой. Готовила она отменно, стоило это признать. Но ситуация была двояка, я и так не знал, как обеспечить должный уход бабушке, ещё один человек полностью от меня зависящий – это сложно.

– Она немного странная, Василий Петрович. С ней бы помягче быть.

Он кивнул, а я поплыл следуя шлейфу ароматов из кухни. Девушка стояла у плиты, методично оттирая её и без того сверкающую поверхность.

– Доброе утро, – поздоровался я.

Девушка вздрогнула, уронила свою тряпочку, наклонилась, поднимаясь ударилась о дверцу шкафчика, мне остро стало её жаль – надо же быть такой неуклюжей. И вот как её такую уволить?

– Завтрак?

Девушка судорожно кивнула и снова заколдовала. Когда она возилась с посудой вся её неуклюжесть отступала в сторону, на лице появлялось сосредоточенное выражение. Поднос в её тонких руках выглядел устрашающе, сейчас запнется о что нибудь и грохот услышит вся округа.

– Помочь?