Нечаянное счастье для попаданки, или Бабушка снова девушка

Алекс, глядя на девушек, побелел, его плечи сгорбились, будто под тяжелым грузом. Нелегко ему сейчас приходилось…

— Не привязывала… — тихо-тихо прошелестела одна из девушек. — Но и не отпустила… Но теперь мы свободны… Спасибо…

И три призрака истаяли, словно их и не было. Диана тоже начала тускнеть, но гораздо медленнее. Она подлетела почти вплотную к Алексу и провела рукой в нескольких сантиметрах от его лица:

— Береги нашего мальчика… И не упусти свое счастье… Ты еще живой… Так живи… — она посмотрела на меня. — Прощайте…

И окончательно истаяла, растворившись в темноте ночи.

Глава 26. Неожиданности бывают разными

Я сидела в беседке в саду, пила послеобеденный кофе и смотрела на разросшиеся кусты роз. Нужно поторопить Алекса с поиском садовника, а то милый и уютный садик около дома скоро превратиться в дикие заросли, через которые не каждый сможет продраться.

Алекс…

Его не было в поместье уже больше двух недель, и я поняла, что скучаю. Сильно. Хотя и не смогла до конца отпустить ту ситуацию. Понимала, что это глупо. Зачем держать на душе камень, когда все действовали правильно. Но легко так рассуждать, когда твое горло не сжимали холодные пальцы призрака, когда не смотрел в глаза своему убийце и не ощущал пустоту под ногами, зная, что внизу камни, на которых уже однажды разбилась другая девушка. А общем, как когда-то писала в своем статусе в соцсетях моя внучка, все сложно.

Нам бы поговорить с Алексом, обсудить произошедшее, но после того разговора нам так и не удалось больше остаться наедине. Сначала мы до утра давали показания, потом я, смертельно уставшая, ушла спать, а утром узнала, что Алекс уехал в столицу — повез туда своего брата. На того и в самом деле воздействовал старинный артефакт подчинения — серебряная цепочка, которую ему подарила Лара на какой-то праздник после свадьбы. И если на горничную ее артефакт воздействовал редко и точечно, то виконт проходил с ним долго, и неизвестно, как часто Лара пускала его в ход. А потому нужно было как можно скорее понять глубину вмешательства артефакта в личность Леона и исправлять нанесенный вред. И справиться с такой задачей мог только придворный ментальный маг. Алекс написал мне об этом перед отъездом и передал письмо через дворецкого.

А от следователя я узнала, что Алексу нужно отчитаться о произошедшем в королевской Тайной канцелярии. Все же в данном деле фигурировали знатные фамилии королевства, и история грозила стать резонансной. Сокрытие направленности дара, неподконтрольный необученный некромант, применение запрещенных ментальных амулетов и, как вишенка, — убийства.

Мрак… Представляю, как трясли теперь всех фигурантов дела. Похоже, семье Лары тоже не поздоровится. Где-то же она брала такие редкие амулеты. Да и началось все с того, что ее отец скрыл ее дар. Страшно представить, что будет, если и Алекса уличат в подобном… Не хотела даже думать об этом.

Я вздохнула и постаралась переключиться.

Запись Эштайна — еще одна сенсация в этом деле. На суде она будет главным вещественным доказательством злодеяний Лары, и только благодаря записи меня после нескольких допросов оставили в покое.

С этой камерой вообще вышла интересная история. Изначально полиция ведь даже не догадывалась, на что способно это устройство, и просто не обратила на него внимания. В тот вечер за Ларой следили и догадывались, что она собиралась всех в доме усыпить. Чтобы притупить ее бдительность, слугам ничего не сказали, и они благополучно уснули. Меня опаивать Лара не планировала, иначе бы Диана не смогла меня разбудить для ночного рандеву.

А Эштайн сообщил вечером, что ночь проведет вне поместья графа, и попросил налить ему с собой воды и дать пару бутербродов. Он, вдохновленный моими словами о падающих звездах и о том, что здорово было бы их запечатлеть, пошел ловить наилучший ракурс. И оказался у дерева над обрывом — там он мог снять не только звездопад, но и его отражение в озере. Романтик, как и все изобретатели. В какой-то момент он попил воды, в которую ему добавили снотворное, и крепко уснул. А утром посмотрел запись и поделился ею с миром. Теперь ему точно не уйти от большой славы. Ведь его изобретением уже заинтересовались в столице, и несколько дней назад после письма Алекса Эштайн спешно поехал к нему в столичную резиденцию.

— Элис! Кажется, отец возвращается! — вбежал в беседку Жорик.

— Что ты здесь делаешь?! — возмутилась я, а у самой сердце подскочило и забилось с утроенной силой. — Ты же сейчас должен спать!

— Меня Колян разбудил! Он летал над дорогой, разрабатывал крылья, и у видел карету отца! Пошли встречать! Я страшно соскучился! Как думаешь, он привез мне подарки?

Но ответа на этот вопрос он и не ждал — побежал вперед.

Я подскочила, пригладила волосы, поправила в пучке любимые шпильки с розочками, которые когда-то подарила мне госпожа Гу и которые с тех пор я носила постоянно, и поспешила за Жориком в обход дома к главному входу.