Нечаянное зло

Знакомство Авдеева с табором началось в студенчестве, когда он писал курсовую работу об особенностях тактики следственных действий с участием цыган. Вместо того чтобы штудировать литературу, Максим набрался смелости и отправился в табор. Здесь молодого юриста встретили неприветливо.

— Пришел копать под цыган? — хмуро спросил барон, готовый показать гостю на дверь.

В эту секунду Макс пожалел, что не назвался филологом или этнографом, коллекционирующим цыганские поверья и легенды, возможно, тогда вожак повел бы себя иначе? Однако веселый нрав и жизнерадостность парня расположили к нему таборное начальство. Его покровителем стал сам Червонец — золотозубый и седовласый «баро» — именно так, без буквы «н», обращались к нему соплеменники.

Наблюдая жизнь рома, Макс поднаторел в их именах и прекрасно понимал, что определить принадлежность человека к цыганам по его имени непросто. Ему встречался стопроцентный цыган, являвшийся по паспорту Ивановым, а что касается фамилии Бурекони, она только на слух звучала, как цыганская. А на деле, кто знает?

«Да уж, подкинул задачку шеф», — думал Максим, сворачивая на улицу Виктора Гюго. Ее частоколом окружали высотные кварталы, но здесь за дощатыми заборами царил совсем другой мир, обитателями которого были чумазые дети, бегающие на улице с раннего утра до позднего вечера, кучкующиеся в группы женщины в цветастых юбках и платках, степенно курившие табак старики.

Показался дом Червонца — сколоченная из разных стройматериалов хибара, на крыльце которой стояла жена барона — Лолита — с двумя седыми косичками и неизменной папиросиной во рту, сверкающая золотыми зубами. Увидев Макса, цыганка заголосила:

— Здравствуй, дорогой, давно не приезжал, дай Бог счастья и здоровья тебе! Проходи в дом.

Авдеев отворил дверь, а Лолита прикрикнула на молодых невесток, чтобы те поспешили накрыть стол. Червонец восседал в старинном кресле циклопического размера, выполненном в любимом цыганами барочном стиле. В его руках была курительная трубка и… пульт от телевизора.

— Здравствуй, Максим! По делу или так зашел?

— И так, и по делу!

— Давай к делу сначала. — Барон жестом пригласил молодого человека присесть. Он, как и все цыгане, был немногословен. «Лев молчит — собака лает», — не раз говаривал Червонец.

— Баро, ты слышал о такой журналистке — Светлане Каретной?

— Да, слышал, она была у нас в таборе — репортаж делала.

— О чем?

— Интересовалась, почему у нас наркотиками не торгуют, а в соседнем таборе — торгуют. Хорошо про нас написала, нам потом гуманитарную помощь привезли.

— Умерла она.

— Царствия небесного, что случилось?

— Вот расследуем.

Червонец выпустил изо рта колечко ароматного дыма. Он бережно переложил телевизионный пульт в нагрудный карман клетчатой рубахи.

— Дорогой, ты следователем стал?

— Нет, помогаю научному руководителю, а он консультирует официальное следствие.

— А почему к нам приехал, неужели думаешь, цыгане причастны?

— Тебе знакома фамилия Бурекони? — Максим произнес по слогам. — Как думаешь, цыганская фамилия?

— Похоже на то, есть у нас род — Бурикони — звучит одинаково.

— Как считаешь, сама Светлана могла быть цыганкой?

— Каретная? Нет, брат, какая она цыганка…

— А ее наследница по завещанию — Бурекони Снежана Лольевна.

— Если Лольевна, то точно цыганка, имя есть у нас такое — Лоло.

— Как считаешь, зачем она могла завещать все цыганке? И как ее найти?

— Всякое может быть, не могу сказать. Зачем слепого про солнце спрашивать? — вывернулся барон.

По комнате бесшумно сновали молодые цыганки, сноровисто накрывавшие обеденный стол: тарелки в цветочек с многочисленными закусками, холодным мясом и запеченными голубцами в качестве главного блюда, огромный каравай душистого хлеба и жарко пыхтящий на углях самовар.

— А обмануть Каретную не могли? Ну или загипнотизировать?

Червонец искренне возмутился:

— Да какой гипноз, ты столько лет в таборе, был хоть раз под гипнозом? Да твоя Каретная кого хочешь сама загипнотизирует. А тут пришла цыганка и нагадала себе квартиру в наследство? Не бывает такого уже. Гадалок у нас не осталось, вымерло ремесло.

— Скажи, Червонец, а можно по цыганской почте про наследницу спросить?

— Все-то ты знаешь, даже про нашу почту! Хочешь, чтобы я тебе нашел эту Снежану? Найти-то я найду, а ты возьмешь и посадишь бабу? Как на меня тогда сородичи будут смотреть? У цыгана, знаешь, везде родня найдется.

— Садить ее не за что, она ничего противозаконного не совершила, просто поинтересоваться. А там уж как дело пойдет.

— Дело твое так пойдет, что цыган всегда крайними назначат, это я лучше тебя знаю. Прости, парень, помогать тебе здесь не буду.

От барона Максим вышел затемно: сытый, навеселе и никем не обворованный. «Зачем я ходил к Червонцу?» — думал он, спотыкаясь в потемках. Ах да, Бурекони — все же цыганская фамилия, но что это даст шефу?