Нечаянный богатырь

– В свой поселок! Попытаюсь пробиться к Яге, ее у меня дома сейчас обложили со всех сторон. А потом, если у нее других планов не будет, я заставлю, чтобы население меня выслушало! Я не убийца и не преступник какой! И если уж Лакнаф, подлый клеветник, может свою версию произошедшего на всех углах оглашать, то почему я не могу поднять голос в свою защиту, чтобы рассказать, как все было на самом деле! Ведь… – тут я попытался выложить овечке те подробности, о которых она могла сейчас узнать только от меня одного. Но она, наслушавшись стремительно разлетающихся сплетен, уже успела сделать из них свои собственные выводы. Надо сказать, от истины совсем не далекие, так что вместо долгого рассказа мне осталось лишь кое-что уточнить, ответив на несколько вопросов этой мудрой и проницательной женщины.

– Я ни минуты не сомневалась в том, что Льяшку убил не ты, – заверила она меня. – Ваську оставляй, потому что с таким попутчиком только неприятности собирать. А вот что до твоего плана, то он негож! Твое появление только взбудоражит тех, кто сейчас просто караулит Ягу, и может их вынудить пойти на штурм, особенно если они перед тем в кабаке вдохновятся. К тому же, как я слышала, из города вызвана группа захвата, это тоже по твою душу. Если они Ягу тоже попытаются захватить, то одна-то она еще сможет улизнуть, а вот ты ей станешь обузой, и вдвоем у вас будет меньше шансов.

Группа захвата! Эта новость очень неприятно меня кольнула. Это ж каким монстром меня надо было выставить, чтоб такие силы задействовать для моего задержания?! Только бы до мамы эти новости не дошли! Батя-то переживет, у него нервы луженые. А вот мама… ну за что мы ей такие достались оба?!

– Да, спецназовцы – не толпа пьяных балбесов с жердями наперевес вместо огнестрельного оружия, – согласился я. – Если они меня найдут, мне не поздоровится. Ягу я своим появлением тоже дополнительно подставлю, вы правы. Но… что ж тогда делать-то?! Отсиживаться где-то тоже не вариант. Мне надо вести расследование, потому что остальные, кажется, уже для себя все решили и вынесли мне свой приговор! А перед тем мне с Ягой все-таки надо увидеться! Пусть даже не за советом, а просто ее в истинное положение дел посвятить, потому что блюдечко у нее в последние дни барахлит, да и связь кто-то блокирует.

– Эх, мне б до Яги дойти! – выслушав меня, вздохнула Кудлятина. – Но стара я уже, чтоб тайком пробираться, косточки уж не те! А если в открытую пройду, то меня сразу же с тобой свяжут и поймут, где надо искать. Не тебя, так Ваську.

– Поймут! – согласился я. Все-таки есть еще в этой местности те, кто от меня не отвернулся и не поверил в распространяемую клевету! От этого даже как-то легче жить становилось! Но подставлять я их не должен. – Так что я все-таки сам пойду, и чем скорее отсюда уберусь, тем лучше будет, потому что у Жажилы нас уже искали. Вы только Ваську понадежнее спрячьте, ладно? А то ему за эти сутки столько досталось, сколько он за всю свою жизнь, наверное, не получал, поэтому весь сник и расклеился… и развонялся не на шутку! – уточнил я, не удержавшись.

– Разберусь! – пообещала бабулька. Потом постояла, задумчиво разглядывая меня, и позвала: – А ты пойдем со мной! Комбез у тебя хоть и старенький, но фирменный. В нем ты сойдешь за странствующего монтера-консультанта, надо только к нему приличный поясок подобрать и дать тебе для солидности чемоданчик. Лицо твое более серьезных изменений потребует. Но мы справимся!

– Тетя Кудя, а вы раньше не в театре работали? – ахнул я часом позже, взглянув на себя в зеркало: это ж надо было так умудриться меня изменить! Всего-то подкорректировав тон волос, сделав макияжем несколько штрихов на лице, по бровям краской мазнув да приклеив мне усы с бородой! И не абы какие, а даже с претензией на определенный стиль! Да я сам себя в зеркале не узнавал!

– Жизнь – лучший театр! – между тем ответила мне старушка. – Так что теперь можешь спокойно идти в свой поселок. За бороду можешь не бояться, клей ее три дня надежно будет держать, даже если нырять в ней придется. Но через три дня она отвалится, когда твоя собственная растительность на лице начнет всерьез клеевой слой отторгать.

– Запомню! – я не удержался и обнял старушку. – Спасибо вам за все! В том числе и за обувь! – добавил я, гадая, кого же ей ради этого пришлось разуть. Потом взял чемоданчик, открыл входную дверь и, попрощавшись в последний раз на пороге, исчез в темноте.