Нечего прощать [СИ]

На этом Надя сделала свой выбор шарфика, оставив на себе зелененький, подхватила блескучую сумочку и ушла не попрощавшись. Зина застыла посреди прихожей совершенно не зная что думать по поводу всего этого.

Надя же бежала к лифту и про себя думала, что состояние мамочки можно использовать в своих целях, поскольку Гордеевы, а она ехала к ним если не забыли, наверняка решат воспользоваться Надей для решения всех насущных проблем, связанных со спасением Сони из родительского дома.

Соня же провела в заточении два ужасных дня. В туалет ее водили под конвоем, еду приносили в комнату, о поездках на учебу речи не было.

Комната, в которой она теперь жила была очень тесной — всего два на четыре метра, причем потолком ей служила лестница. В углу стоял одинокий топчан, к которому примостился скромный столик.

Зашуршал ключ в замке, в дверях появилась Катя с подносом:

— Я принесла тебе завтрак, — сказала она безразлично.

— Забери его себе, — заявила Соня, — я не буду есть. Пусти меня на кухню, я сама буду себе готовить. От твоей готовки меня тошнит.

— Сонечка, но тебе надо есть.

Соня ощутила, как у нее подкатила к горлу тошнота:

— Я не буду есть из твоих рук. Я не прикоснусь к тому, что ты приготовила, после того что ты мне сделала!

— Детский сад просто, — ответила Катя, — вот как здорово он тебе мозги запудрил, что ты родной матери такие гадкие вещи говоришь?

— Он мне их не запудрил, — закричала Соня, — я люблю его!

— Видела я эту любовь! Нашел бы он себе какую–нибудь бедную девочку с улицы, и о ней заботился!

— Мама! Ты что, полагаешь, что он претендует на наш дом?

— А ты не знала, — спокойно сказала Катя, — что Гордеевы на грани разорения? Об этом трубит весь город, и твоя проблема в том, что этого тебе не видно. Его волнуют только деньги.

Катя поставила поднос на столик.

— Унеси эту гадость! — сказала Соня, — я сама буду готовить.

— Вот еще!

Катя развернулась и пошла к выходу, на что Соня схватила поднос и швырнула ей его вслед. Все рассыпалось на полу. Катя обернулась и застыла в недоумении:

— Ты что творишь? — завопила она, — я тебе психиатра вызову. И в смирительной рубашке отвезу в психушку, а там будешь сидеть пока тебе мозги не вправят.

— Судя по всему у тебя богатый опыт! — ответила Соня, — может Рита права, и ты действительно тогда упала в обморок потому что камушки получаешь? Или ты с убитой Клавдией была знакома, раз про вправление мозгов заговорила? Ей же вроде как раз мозги кислотой промыли.

— Замолчи, — воскликнула Катя, — что за дурацкие мысли.

— Вот и мне интересно, — сказала Соня, — как он тебя приготовит. Ведь смерти с каждым разом все страшнее и страшнее. А мне и не жалко, судя по твоему поведению и отношению ко мне, и к тому что я чувствую, ты заслуживаешь такой участи. Чтоб ты сдохла, — завершила Соня свою сентенцию, — я тебя ненавижу за то, что ты сделала со мной. Из–за собственных идиотских принципов разлучила меня с любимым, а потом заперла в этой кладовке и еще хочешь чтобы я тебе руки целовала? Может тебе еще шампанского? Папочке ты уже не нужна, как я посмотрю — он нашел себе толстуху помоложе.

— Соня, — на Катю вся эта линия поведения дочери произвела убийственное впечатление и она не знала, как вести себя дальше.

Катя ничего не добавила к своим словам, сорвалась на слезы и выскочила из комнатки, заперев ее снаружи. Соня кинулась к двери и заколотила в нее кулаками изо всех сил:

— Открой дверь, немедленно. Слышишь меня? Открой дверь!

Катя пробежала по гостиной по кругу и взлетела по лестнице в свою спальню. Там она упала на свою кровать, зарылась в подушках и зарыдала горькими крокодиловыми слезами, которые заслужила. Катя не могла понять, что на сей раз она сделала не так, и почему все повторяется опять.

Соня же опустилась на свой топчан и ощутила неприятный позыв к тошноте. У нее закружилась голова. Подумав, что это следствие голодания она легла на топчан и закрыла глаза.

Где–то через полчаса дверь снова открылась. Появилась Катя, которая заявила:

— Твой Женя самый настоящий шизоид. Я прочитала в справочнике, он как вампир тебя покорил, и ты теперь ничего не видишь, кроме него. Но я тебя верну в нормальное состояние. Я хочу чтобы все было так, как до твоего с ним знакомства.

Соня вскочила с постели и подошла к Кате поближе:

— Как было никогда уже не будет, слышишь?

Катя схватила дочь за руки и прошипела:

— А я сказала будет! Или ты с нами, или лучше тебя пусть вообще не будет! Я выкину тебя на улицу, но с ним ты не будешь! Пусть ты будешь ночевать на вокзале, загибаться от голода, но с ним ты не будешь, поняла?

Соня вырвалась из объятий матери и отвесила ей звонкую оплеуху. Катя схватилась за щеку и согнулась пополам, снова зарыдав. Соня воспользовалась случаем и, оттолкнув мать, выскочила из комнатушки и сразу налетела на Виктора, спустившегося на шум в гостиной:

— Куда это ты собралась? Уж не к этому ли ублюдку? — добро по–отечески спросил Соню отец.

— Иди ты к черту, алкоголик чертов, — крикнула Соня и попыталась от него вырваться.

Тут из комнаты выползла Катя и простонала:

— Она меня ударила! Моя дочь меня бьет!