Нечего терять, или Мужчину делает женщина (Предсмертное желание, или Поворот судьбы)

Юрьевич вытер ладонью мои слезы. От него, как и раньше, пахло все тем же «Хьюго Боссом», этому аромату он хранил верность со времен нашего знакомства. Чудесный запах, поистине мужской и даже немного возбуждающий.

– Ты хочешь букет из желтых листьев? – еще раз повторил Юрьевич и замер.

– Хочу.

Я легла на живот и стала наблюдать, как Юрьевич собирает листья. Признаться, я не могу представить, как бы пережила эту трагедию, если бы в моей жизни не было Юрьевича. Наверное, нет ощущения более прекрасного, чем расстаться с одиночеством и начать жизнь с любимым человеком. Я ощущаю себя половинкой, которая так долго искала того, с кем бы могла соединиться в единое целое. Мой любимый собирает букет для супруги… Глядя на эту картину, хочется жить, несмотря на все трудности и невзгоды.

Юрьевич принес букет, я поцеловала его и сказала искренне, от всего сердца:

– Спасибо, родной. Для меня так важно, что именно сегодня ты со мной.

Юрец сел рядом, я положила голову ему на колени.

– А разве может быть по-другому?

– Просто у тебя столько проблем на работе…

– Моя самая большая проблема – это ты. Я не знаю, как тебя уберечь. Может, ты пока поживешь в Ялте?

Я замотала головой и закрыла глаза.

– Нет. Я не смогу без тебя даже и дня. Юрьевич, скажи, а так бывает?

– Как?

– Ну так, как у нас с тобой.

– Бывает. Если бы мне кто-то сказал об этом раньше, я бы не поверил.

Мы вернулись домой и сели за стол. Я взяла на руки собачку Зосю, влюблено посмотрела на Юрия Юрьевича и тихо произнесла:

– Господи, как здорово, что я тебя нашла…

– Это еще вопрос – кто кого нашел, – засмеялся Юрьевич и взял Зосю к себе.

Пройдя мимо Милкиной фотографии, я налила рюмку водки и положила сверху кусочек черного хлеба.

– Выпей, подруга, выпей. Я тебя никогда не забуду. Слышишь, никогда! Есть люди, которые не забываются. Ты была замечательной женщиной, и мне даже страшно говорить о тебе в прошедшем времени. Я бы многому хотела у тебя научиться. Ты сейчас далеко, приняла страшную смерть. Ой, какую же страшную! Но для меня ты будешь всегда живой. Молодой, красивой и жизнерадостной.

Юрьевич поднял меня на руки и понес в спальню. Я уснула в считаные секунды от переживаний и нервного потрясения. Это был хороший сон. Добрый и разноцветный. Мне снилась Милка в красивом фиолетовом платье, она собирала ягоды и напевала себе под нос. Я сидела рядом и любовалась ее точеной фигуркой.

– Милка, зачем так много ягод? – недоумевала я.

– Ягод никогда не бывает много. Наварим варенья, сделаем сок и компот. Мужики это знаешь как любят. Они от этого сильнее становятся.

От смеха я повалилась прямо на грядку…

Проснувшись, я села на кровати и обхватила подушку. Юрьевич сразу открыл глаза и посмотрел на часы.

– Викуля, мне нужно бежать. У меня серьезная встреча. Ты можешь побыть дома? Дождись меня.

– Не переживай. Сегодня я дома, – попыталась я успокоить Юрьевича, но втайне от него принялась вынашивать один план.

После долгих нравоучений Юрьевич уехал на работу. Я быстро оделась и, даже не взглянув в зеркало, выбежала из квартиры, чтобы поехать в больницу к Вадиму. Заглянув в палату, я постаралась придать лицу беззаботное выражение и, насколько хватало моих актерских способностей, произнесла невозмутимым голосом:

– Привет! Да ты идешь на поправку! Прямо на глазах выздоравливаешь. Еще немного, и начнешь бегать.

Вадим смотрел в потолок и никак не отреагировал на мои слова.

– Ты что, не рад, что тебя навещают? Наверное, по жене соскучился? Она с матерью на даче. На следующей неделе приедет. Сам знаешь, она у тебя заядлая дачница, а там работы немерено. Матери помочь нужно. Она и так, бедная, пашет с утра до вечера. Поэтому теперь мне за тобой следить надо. Хочешь не хочешь, но пока я буду тебя навещать.

Вадим лежал без движения и не обращал на мои слова ни малейшего внимания.

– Вадим, ты живой?

– Живой…

– А чего молчишь?

– Что ты хочешь от меня услышать?

Я слегка растерялась.

– Я хочу, чтобы ты сказал, что очень рад меня видеть.

– Я очень рад тебя видеть, – безразлично повторил Вадим.

– Что-то я особой радости не наблюдаю.

– А что я, по-твоему, должен делать? Скакать на кровати? Ты же видишь, у меня стоит капельница.

Я замолчала. Больные люди становятся злыми и раздражительными. Я и сама точно такая же.

– Может, тебе принести чего?

Вадим приподнял голову. В его глазах стояли слезы.

– Вика, ты была на похоронах?

Я не ожидала такого вопроса, была не готова к ситуации подобного рода.

– На каких похоронах?

– На Милкиных.

Сев на кровать рядом с Вадимом, я взяла его за руку и прошептала:

– Вадим, ты знаешь?

– Да. Ко мне вчера приезжала мать.

– Извини. Я хотела как лучше. Я не поехала на похороны. Такое зрелище не для слабонервных. Я буду навещать ее. Нам всем будет ее не хватать.

– А кто ее…

– Не знаю. Ранили тебя, пытались убить меня, а теперь Милка… Слишком много случайностей.

По щекам Вадима текли слезы. Очень тяжело смотреть, как плачет взрослый мужчина. Мне всегда казалось, что мужчины не умеют плакать, а оказывается, умеют… Когда теряют…

– Сначала я потерял Ольгу, теперь Милу, – застонал Вадим и прикусил нижнюю губу.