Нечестивец, или Праздник Козла

Президент сообщил ему, что разрешил вернуться из изгнания Хуану Бошу и его товарищам по Доминиканской революционной партии. Ему показалось, что генерал не слушал его объяснений насчет того, что Хуан Бош и ДРП наверняка погрязнут в беспощадной борьбе с Гражданским союзом и с движением «14 Июня» за лидерство в антитрухилизме. И таким образом сыграют на руку правительству. Потому что по-настоящему опасен Гражданский союз, в котором есть большие сеньоры с большими деньгами и консерваторы со связями в Соединенных Штатах, как, например, Северо Кабраль; и это известно Хуану Бошу, который готов сделать все сообразное – и даже несообразное, – лишь бы помешать прийти в правительство такому могущественному конкуренту.

В Виктории оставались еще около двухсот заговорщиков, реальных или надуманных, и этих людей, как только клан Трухильо отбудет, следовало бы амнистировать. Но Балагер знал, что сын Генералиссимуса ни за что не даст выйти им на свободу живыми. Он выместил бы на них всю злобу, как вымещал ее на генерале Романе, которого истязал четыре месяца, а потом объявил, что он покончил с собой, мучаясь совестью из-за своего предательства (трупа генерала никто не видел); или как вымещал на Модесто Диасе, которого и по сей день, наверное, пытали, если он был еще жив. Проблема состояла в том, что эти заключенные – оппозиция называла их вершителями правосудия, казнителями – портили новое лицо, которое он хотел придать режиму. Не иссякал поток дипломатов, делегаций, политиков и иностранных журналистов, интересовавшихся их судьбой, и президенту приходилось выкручиваться, отвечая на вопрос, почему их до сих пор не судили, клясться, что жизни их ничего не грозит и что на суде, скрупулезнейшем, будут присутствовать международные наблюдатели. Почему Рамфис не прикончил их, как он прикончил почти всех родных братьев Антонио де-ла-Масы – Марио, Боливара, Эрнесто, Пироло и многих двоюродных, а также племянников, дядьев, расстреляв или забив до смерти в тот же день, как их схватили, вместо того, чтобы держать их в заключении, – эдакий фермент брожения для оппозиции? Балагер понимал, что кровь вершителей правосудия пала бы и на него: ситуация походила на сражение с боевым быком, и сражаться предстояло ему.

Прошло несколько дней после того разговора, и Рамфис по телефону сообщил ему прекрасную весть: он уговорил дядьев. Петан с Негром отбывали в долгий отпуск. 25 октября Эктор Бьенвенидо вместе с женой-американкой вылетел на Ямайку. Петан отчалил на фрегате «Президент Трухильо» в плавание по Карибскому морю. Консул Джон Калвин Хилл доверительно сказал Балагеру, что вот теперь появляется реальная возможность отмены санкций.

– Не тяните слишком, сеньор консул, – торопил его президент. – С каждым днем Республика задыхается все больше и больше.

Промышленность была почти полностью парализована политической нестабильностью и ограничениями на импорт; торговля опустошена падением доходов. Рамфис по дешевке продавал предприятия, зарегистрированные не на имя Трухильо, и акции на предъявителя, и Центральному банку приходилось, обратив эти суммы в доллары по нереальному официальному курсу, переводить их в банки Канады и Европы. Семейство перевело за границу не такие большие суммы, как боялся президент: донья Мария – двенадцать миллионов долларов, Анхелита – тринадцать, Радамес – семнадцать и вот теперь Рамфис – около двадцати двух, что в общей сложности составляло шестьдесят четыре миллиона долларов. Могло быть и хуже. Но валютные запасы все равно скоро иссякнут, так что не будет денег на зарплату солдатам, учителям и чиновникам.

15 ноября ему позвонил встревоженный министр внутренних дел: неожиданно вернулись генералы Петан и Эктор Трухильо. Он просил его укрыться где-нибудь; в любой момент может произойти военный переворот. Костяк армии их поддержит. Балагер срочно связался с консулом Калвином Хиллом. Объяснил ему ситуацию. Если только Рамфис им не помешает, многие гарнизоны поддержат Петана и Негра в их мятежных намерениях. И разразится гражданская война с непредсказуемым результатом, антитрухилистов будут убивать всех подряд. Консул все это знал. В свою очередь, он сообщил, что президент Кеннеди лично только что отдал приказ о направлении сюда военного флота. Из Пуэрто-Рико к доминиканским берегам вышли авианосец «Valley Forge», крейсер «Little Rock», флагман Второго флота, и эсминцы «Hyman», «Bristol» и «Beatty». Две тысячи морских пехотинцев высадятся здесь в случае переворота.

В коротком телефонном разговоре Рамфис – четыре часа президент пытался дозвониться до него – сообщил ему скверную новость. У него была крупная ссора с дядьями. Они не собираются уезжать из страны. Рамфис сказал им, что в таком случае уедет он.

– Что это значит, генерал?

– Что с этого момента вы остаетесь один в клетке с хищниками, сеньор президент, – хохотнул Рамфис. – Желаю удачи.