Нечестивцы

Приподнял бровь и снова очертил узоры ткани на ее хрупкой спине. Хочется рвануть шелк и кружева, обнажить ее увесистые и довольно крупные стськи, сдавить соски и долбиться со всей дури сзади. Но…не сегодня. Сегодня я попробую ее соски на вкус, покусаю их, пососу, поласкаю языком, потереблю заглядывая ей в глаза. Сегодня мы посмотрим насколько ты умеешь быть равнодушной когда я возьмусь за тебя, детка. Ты ведь здесь для того, чтобы родить мне маленького Нармузинова. Даааа, блядь. У Воронова будет внук Нармузинов. Вот такая хуйня ждет моего свата. Я трахаю его дочь и пускаю в нее свое семя.

— Мне…мне стало скучно. Мне же нечем заняться, — пожимает плечами и продолжает вытирать косметику влажной салфеткой с таким усилием будто хочет снять с себя кожу. Мне не понравилась краска на ее лице. Гораздо больше нравится естественная красота. А Воронова не просто красивая — она ослепительная. Она сумасводящая дрянь, от которой у меня член стоит колом сутками напролет и яйца сводит судорогой, потому что для нее они всегда полные. Я забыл, когда в последний раз трахал кого-то другого.

— Вот…захотелось.

Приблизился еще ближе. Одним шагом, нависая над ней, уже наваливаясь грудью на ее спину. Еще секунда и сомну собой, распластаю о зеркало. Выдохнула, впечатываясь в поверхность стекла, чтоб отодвинуться от меня подальше, а я представляю как ее груди распластаются по зеркалу, вожмутся в него, когда войду сзади.

— Стирай. Тебе не идёт.

Схватил за руку, отобрал салфетку и провел по ее скулам стирая тональный крем, скрывающий бело-розовость идеальной кожи.

— Не люблю косметику на лице.

Тяжело вздыхает, судорожно сглатывает слюну. Вот она волна страха. Уже знакомая мне, волна с которой мы сегодня поиграемся. Я так близко что улавливаю запах ее кожи и даже то как она пахнет между ног, под трусиками.

— Очень жаль, что я не знала раньше…красилась бы каждую ночь. Для тебя.

Мне смешно от ее сарказма, смешно, что она пытается поддеть меня и это выглядит так как будто маленький белый зайчик пытается напасть на большого серого волка.

— Вновь дразнишь меня. Зачем? Так нравится боль? Моя ярость? Я же могу уничтожить тебя вот так, — щелкнул пальцами перед ее носом, — сожрать тебя. Прямо сегодня, Воронова.

— Подавишься, Нармузинов.

— Глотать у нас будешь ты… я же буду лизать.

Схватил за ногу и поставил коленом на трюмо, отодвигая пальцами полоску трусиков и проводя по их кромке возле ноги.

— Тебя лизать, Карина. Вот здесь…

Глава 12. Макс

— Какого чёрта??!!!

А на экране появилось изображение Софии, сидящей в каком-то ресторане и этой самой журналистки:

— Ну, что я могу сказать по поводу этой записи…Именно поэтому мой муж Максим в своё время и оставил Дарину. Она, скажем так, была не самой верной женой. А Воронов не привык ни с кем делиться.

София усмехнулась, кокетливо поправляя прическу.

— София, скажите, пожалуйста, правда ли, что дети Максима от первого брака живут с вами?

— Да, это правда. Вы же понимаете, Маргарита, что мой муж, как ответственный и любящий отец, не мог позволить, чтобы его детей воспитывала обычная шлюшка….

— Ох, как Вы…Прямо так и…ммм…шлюха?

Эта мразь повернулась к камере и, злорадно улыбнувшись, кивнула:

— Да. Именно так. Уж поверьте, это не первый и далеко не единственный случай, когда сестра уважаемого депутата и будущего мэра Андрея Воронова изменяла своему бывшему мужу. Максим не раз вытаскивал её из постелей своих охранников и партнёров по бизнесу. Просто даже его терпению, видимо, всё-таки пришёл конец…

Я, не отрываясь, смотрел в телевизор, не веря тому, что только что увидел. Даже не понимая, что эта дешёвая тварь уже заткнулась, а программа давно закончилась.

Очнулся, когда раздался какой-то хлопок и звон стекла — лопнуло горло бутылки в моих руках, и виски потекло по руке вниз.

Ярость наполнила все клетки организма. Воздух вокруг приобрёл цвет. Красный. Яркий, насыщенный цвет крови той журналюги, что уже подписала себе смертный приговор.

Я подошёл к телефону и набрал Стефана:

— Радич! Найди мне Софию. Срочно. И приведи.

Отключился и стиснул руками виски. Внутри разливалась темнота. Злая и чёрная. Такая же чёрная, как кровь той, что дорого заплатит мне за этот грёбаный репортаж.

— Ну, что же, Сонька, единственное, что тебе теперь остаётся— молиться, чтобы ты сдохла раньше, чем я доберусь до тебя.

Радич, как всегда, сработал на отлично — нашел эту корыстную мразь, носившую титул моей жены, за одну ночь. Сучка, оказывается, решила, что сможет от меня скрыться. Она уже три дня была в бегах. Уже вторая жена, сбежавшая от меня. Как говорится, это было бы смешно, если бы не было так грустно.

И сейчас я стоял в номере отеля, который она снимала. Сама София Волкова, избалованная светская львица, настолько боялась возмездия за свой гнусный поступок, что поселилась в дешевенькой гостинице.