Нечестивые джентльмены (ЛП)

Он отступил от Белимая, но ощущения уже затухали. Секундой спустя от них осталось только едва различимое тепло где-то глубоко в животе.

— Что-то не так? — спросил Белимай.

— Нет. — Надо было думать головой, прежде чем пробовать Белимаеву кровь. — Давай надень. Он подал свои перчатки.

— Ты точно уверен…

— Глаза всё равно слишком заметны. — Харпер сдвинул фуражку пониже, пока тень от козырька не скрыла, с запасом, их желтизну. — Вот. Идеально.

— И что теперь? — спросил Белимай.

— Теперь мы идем к станции дилижансов на Грин Хилл и садимся на последний экипаж до Святого Беннета.

— Ты свихнулся? — уставился на него Белимай. — Если произошло убийство, люди Инквизиции будут наблюдать за каждой станцией, доком и городскими воротами.

— Они ищут Блудных, а не других инквизиторов. Когда спросят твоё имя, ты скажешь «Уильям И. Харпер»…

— Мне притворяться тобой? Да это никогда не сработает.

— Еще как сработает. Поверь мне.

— А что если они спросят, что означает «И»?

— Никто не будет спрашивать…

— Думаю, мне стоит знать, — резко перебил Белимай. — Уж если я выдаю себя за Уильяма И. Харпера, то хочу представлять, как в моем имени расшифровывается «И».

— Иувал, — в конце концов выдал Харпер.

— Иувал? — Белимай чуть склонил голову набок. — Что это, вообще, за имя?

— Иувал, сын Ламеха и Ады. «Отец всех играющих на арфе и свирели». Книга Бытия, глава четвёртая, стих двадцать первый.

— Значит, родители с самого твоего рождения знали, что ты будешь играть со «свирелью»? — ухмыльнулся Белимай.

— Ещё скажи, будто не рад, что они оказались правы, — бросил ему Харпер. Он с облегчением увидел ответную лёгкую улыбку Белимая.

— По-твоему никто не догадается, что я — это не ты?

— Нет, если мы пойдем на Арчерс-Грин. Там я никогда не бывал, и ни один из их домов правосудия не пересекается с нашими в Брайтоне. Кто-то может знать моё имя, но не больше. Мы дождёмся дилижанса, потом зайдём, представимся и скажем, куда направляемся. Оплатим проезд, сядем в экипаж и всё. Там не будет времени на какие-либо разговоры с инквизиторами. Идёт?

Белимай сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Харпер заметил лёгкую дрожь, пробежавшую по его телу. Впервые со времени их знакомства он пожалел, что у него нет с собой офориума, просто чтобы унять тремор. Белимай спрятал подрагивающие руки в карманы пальто.

— Притворюсь, что замёрз. Как думаешь, мне поверят на станции?

— Никто даже не спросит, — ответил Харпер.

— А что если спросят? Если взглянут на меня и тут же поймут, что я — это не ты?

— Тогда просто побежим, как будто за нами черти гонятся. — Харпер сжал плечо Белимая и шагнул обратно под дождь. — Пойдём. Всё будет хорошо.

— О да, как может быть иначе, с таким-то надёжным планом? Ты вообще зря прозябаешь в Инквизиции. С твоими талантами нужно работать на военный департамент.

Несмотря на сарказм, Белимай, кажется, расслабился.

Харпер почувствовал неоправданное облегчение. Возможно, он просто слишком устал, чтобы бояться. И был рад измерять проходящие секунды шагами, а не пытаться отчаянно угнаться за ними. Похоже, в этот раз он успел вовремя.

Они шли бок о бок под проливным дождём в темноте, озаряемой мерцанием газовых фонарей.

Глава четвёртая: Лихорадка

Харпер надеялся, что им удалось сесть на дилижанс, не привлекая лишнего внимания. Когда в тёмную скорлупку экипажа начали набиваться другие пассажиры, его прижало к Белимаю. Оба сиденья продолжали быстро заполняться людьми. После того, как внутрь протиснулся последний человек, Харпер напрягся, не давая мужчине слева навалиться на него всем весом. Белимай сидел молча, зажатый между Харпером и стеной дилижанса.

Харпер чувствовал каждую пробегавшую по телу Блудного волну жара и каждое содрогание. Ему хотелось видеть лицо Белимая, но внутри было слишком темно. Он кидал быстрые взгляды, когда окно озаряло светом газового фонаря с улицы, но успевал заметить лишь полоску посеревшей кожи и тонкие губы, а затем дилижанс снова погружался во тьму.

Молчание Белимая не давало Харперу покоя. Он скользнул рукой по худому плечу и попытался освободить чуть больше места, но едва смог сдвинуться, прежде чем невольно пихнул локтем соседа слева. К другому боку привалился Белимай, его кожа была обжигающе-горячей.

— Кажется, меня сейчас стошнит, — прошептал он.

Сосед слева заёрзал и умудрился слегка отстраниться.

— Всё будет нормально, — сказал Харпер. — Просто попытайся расслабиться.

— Не могу, — простонал Белимай. — Меня правда стошнит.

— Потерпи.

Харпер знал, что его слова ничего не изменят, но большего он предложить не мог.

Его совсем не удивило, что мужчина слева, а с ним и ещё пара пассажиров спешно вышли на следующей же остановке. По сравнению с поездкой по соседству с человеком, которому настолько плохо, ожидание под дождём кажется уже не таким печальным уделом. Харпер облегчённо выдохнул, когда остальные пассажиры сошли вскоре после того, как дилижанс проверили и пропустили через городские ворота. До конца ехали только они с Белимаем.

Он попытался было отсесть, чтобы Белимай мог устроиться поудобнее, но тот перехватил его руку.