Нечестивые клятвы

Повисла мучительная тишина. Если я уйду сейчас, как планировала, то нарушу прямой приказ Ренато. Он хотел, чтобы я спросила у него разрешения, а я просто не могла заставить себя сделать это. Но я также не хотела устраивать сцену и потом проиграть. Здесь он мог делать со мной все, что ему заблагорассудится, и я была бессильна изменить это. Вероятно, он мог сделать со мной все, что захочет, где угодно, и остаться безнаказанным. Эта мысль заставляла меня чувствовать себя беспомощной и слабой, и я ненавидела это.

— Люси скоро проснется и испугается. Я не хочу, чтобы она была одна, когда придет в себя.

Мой голос был полон гордости, но я не могла заставить себя обернуться и встретиться взглядом с тираном. Кожа между плечами горела, как раз там, куда, по моим представлениям, смотрели глаза Ренато.

— Очень заботливо с твоей стороны. Сонни, останься и допей свой кофе. Я провожу Шарлотту обратно в ее комнату.

Я чуть не передумала и не села снова. После прошлой ночи мне очень не хотелось оставаться наедине с Ренато. Все события запечатлелись в моей памяти, но в то же время они были какими-то туманными. Возможно, все травмы ощущаются подобным образом – а мысль о том, что ты вот-вот умрешь на парковке или выстрелишь в кого-то в упор, определенно квалифицируется как травма.

Я вышла из кухни и быстро зашагала, стараясь опередить Ренато.

Он усмехнулся, когда я сразу повернула не туда.

— Нам сюда, - указал он.

Я остановилась и поплелась назад. Он ждал меня у поворота, который я только что поспешно обогнула. Когда я подошла к нему, он жестом указал на другой коридор, и я двинулась вперед. На этот раз Ренато обхватил мое запястье и рывком притянул к себе, заставляя замедлить шаг.

— Не так быстро. Нет необходимости мчаться наперегонки. Я уверен, что твоя сестра еще немного поспит.

— Что ты и твои приспешники сделали с ней прошлой ночью? - потребовала у него ответ. Я всю ночь беспокоилась о том, чем они накачали Люси, хотя ее жизненные показатели казались стабильными.

— Не больше, чем сделал бы ответственный врач для человека в ее состоянии.

— В её состоянии? - я изогнула бровь, глядя на него.

— Взвинчена... Не мыслит ясно. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

— Конечно, ведь это так неразумно - сходить с ума, когда у тебя на глазах убивают твоего парня, а после угрожают твоей жизни.

Мы стояли нос к носу. Ну, не совсем, так как его нос был намного выше моего. Он смотрел на меня сверху вниз с непонятными эмоциями в глазах. Это было не похоже на меня. Я не бросала вызов авторитетам и не раскачивала лодку. Я никогда не лезла на рожон, но что-то в этом мужчине заставляло меня забыть о женщине, которой я так усердно старалась быть. Разумной, трудолюбивой и незаметной.

Никто и никогда не обращал на меня такого пристального внимания. До Ренато.

Этого опасного убийцы.

На сногсшибательном лице Ренато промелькнула тень веселья.

— Осторожнее, маленькая медсестра. Теперь ты в моем доме, и, как я тебе только что сказал, правила устанавливаю я. Я не потерплю вспышек гнева или обвинений. Ты дала мне слово, и я ожидаю, что ты его сдержишь.

— Или?

Словно кто-то, желающий смерти, завладел моим ртом и теперь руководил шоу. Казалось, мой мозг не мог пересилить ярость и разочарование.

— Или будут последствия.

— Значит, каждый раз, когда я делаю что-то не то или Люси говорит что-то, что тебе не нравится, мы должны бояться, что нас отведут в гараж и пристрелят, как собак?

Вот оно. Главный страх, который нельзя было игнорировать. Как долго топор смерти будет висеть над нашими головами? Я не знала, сколько еще смогу выдержать это.

Ренато долго изучал меня, пробегая взглядом по моему лицу, от пятен старого макияжа до губ, задерживаясь на них, а затем возвращаясь к глазам.

— Ты действительно ничего не боишься, не так ли, Шарлотта?

Я облизала губы, во рту снова стало чертовски сухо. Как этот мужчина заполнял собой все пространство в каждой комнате, в которой находился?

— Неправда. Я боюсь тебя. Я просто хочу знать, чего ожидать. Мне нужно знать.

— Тебе нужно знать, чтобы ты попыталась контролировать это. Тебе нужно как-то управлять ситуацией, чтобы чувствовать себя в безопасности, потому что ты должна быть главной, разве не так?

Слова Ренато скользнули по мне, задевая мои нервы. Мне не нравилось, что он подвергает меня психоанализу. Мне не нравилось, что он видит все уязвимые, незащищенные части меня.

— Что тебе нужно понять, и скоро ты это сделаешь, так это то, что ты больше никогда не будешь отвечать за свою жизнь так, как раньше. Ты никогда не пойдешь куда-то или не сделаешь что-то без правил. Ты больше не будешь той, кто оберегает тебя и твою сестру от улиц. Ты не будешь выплачивать огромные студенческие ссуды и стараться заработать на кусок хлеба. Ты никогда больше не будешь той, на чьи плечи ложатся все тяготы... даже те, о котором ты никогда не просила. Скоро это станет работой твоего мужа. Моей работой.