Нечестивый союз

— Какая муха укусила Хэрлинга? — поинтересовался Майкл, открывая один из стенных шкафов и окидывая взглядом полки. — Бедняга буквально места себе не находил. И почему он так откровенно не желал, чтобы замки осмотрел слесарь? Всякому ясно, дело тут вовсе не в воскресном дне.

Бартоломью тяжело вздохнул и направился к дверям.

— Нам тоже пора идти, брат, — сказал он. — Срочные дела ожидают не только Хэрлинга.

Они вышли из церкви и направились к колледжу. Небо, затянутое свинцовыми тучами, внезапно озарила вспышка молнии, затем последовал оглушительный раскат грома. Мгновение спустя на землю обрушились сплошные потоки дождя. Бартоломью и Майкл присоединились к нескольким прохожим, укрывшимся от стихии в церкви Святой Марии. Там царил полумрак, дождевые струи барабанили по крыше. Никогда прежде Бартоломью не доводилось бывать в церкви во время грозы. Фрески, что порой выступали из темноты при вспышке молнии, были исполнены особенно грозного и таинственного значения. На память доктору поневоле пришли главы Апокалипсиса, повествующие о конце света.

Он бесцельно бродил по церкви, прислушиваясь к мерному шуму дождя. Надгробия, возвышавшиеся у стены, напомнили Бартоломью об обещании, которое он дал у смертного одра мастера Уилсона, — воздвигнуть гробницу на могиле коллеги. Одни надгробия отличались скромностью и простотой, другие поражали взор обилием безвкусных украшений. Простой мраморный памятник лучше всего отвечает своему печальному предназначению, подумал Бартоломью. Однако же мастер Уилсон выразил настойчивое желание, чтобы место его последнего упокоения было отделано со всей возможной роскошью. Как же нелепо, что люди желают кичиться своим богатством даже после смерти, вздохнул про себя доктор. Разукрашенным памятникам место на ярмарочной площади, а не в церкви.

Тут кто-то прервал поток размышлений доктора, робко потянув его за рукав. Оглянувшись, Бартоломью заметил, что за колонной стоит один из церковных клерков. Судя по испуганному лицу, тот явно не хотел, чтобы его разговор с Бартоломью кто-нибудь услышал. Доктор притворился, что читает надпись на одном из надгробий, а сам незаметно приблизился к притаившемуся в полумраке молодому человеку.

Гроза постепенно утихала, однако последняя вспышка молнии заставила робкого клерка вздрогнуть и прижаться к колонне.

— В тот день, когда в церкви обнаружили мертвого монаха, я заметил, что засов на главной двери сдвинут со своего места, — прошептал клерк, беспокойно озираясь по сторонам.

— И что с того? — спросил Бартоломью. Он протирал рукавом медную пластинку и делал вид, будто надпись на ней чрезвычайно его интересует.

— Все думают, что монах-взломщик спрятался где-нибудь здесь, в церкви, дождался, пока ее запрут на ночь, и вышел из своего укрытия. Но если засов был сдвинут — значит, монах на всякий случай решил запереть церковь изнутри. А после его смерти кто-то открыл двери. Иначе утром мы не смогли бы войти в церковь.

Сердце Бартоломью томительно сжалось. Совсем недавно удалось доказать: смерть монаха — результат случайности и заниматься поисками убийцы нет надобности. И вот теперь выясняется, что монах, скорее всего, был в церкви не один, и нужно искать его неведомого соучастника.

— Вы уверены, что кто-то сдвинул засов? — спросил Бартоломью, по-прежнему не глядя на клерка.

— Уверен, — раздался в ответ хриплый шепот. — А еще я уверен, что навлекаю на себя серьезную опасность, разговаривая с вами. Но я обязан сообщить вам о своем открытии. Ведь пока вы не разгадаете тайну, угроза висит над каждым из нас.

Судя по всему, этот человек воображал, что Бартоломью по плечу разгадка любой тайны. Доктор, отнюдь не питавший пристрастия к расследованию преступлений, был не слишком польщен столь высокой оценкой своих способностей.

— Возможно, вам известны еще какие-то важные обстоятельства? — вполголоса осведомился он. — Не знаете ли вы, случайно, где скрывается служка, запиравший церковь в ту ночь?

— С тех пор как он от вас сбежал, он более не появлялся здесь, — прошептал клерк. — Дома он тоже не был. Никто из его родных не получал о нем никаких известий.

— А Николаса из Йорка вы знали? — спросил Бартоломью.

Краешком глаза он заметил, что к ним направляется еще один служитель с целой связкой сальных свечей в руках.

Хотя Бартоломью не смотрел на своего собеседника, он ощутил, что последний вопрос привел того в замешательство.

— Да, я его знал, — донесся до него прерывистый голос. — Николас умер примерно месяц назад.

— Вы присутствовали на его похоронах? Видели его в гробу? Заметили что-нибудь необычное?

Клерк подался назад, обескураженный градом таких странных вопросов.

— Я видел Николаса в гробу вечером накануне похорон, — пробормотал он, опасливо глядя на Бартоломью. — Но почему вы об этом спрашиваете?

Тут другой служитель поравнялся с ним, и собеседник Бартоломью нырнул в тень.

— Монах умер несколько дней назад, — прошептал он, появляясь вновь. — К тому времени Николас уже давно покоился в могиле.

Бартоломью не стал разуверять клерка.