Нечестивый

Я прижался к стене, и ступил на склонившуюся плиту тамбура, угрожающе заскрипевшую подо мной. Одним махом, я перескочил дальше, ибо открывшийся вид на бесконечный простор вызывал дрожь. Я зашипел от боли, ударившись о пол костяшками руки, сжимающей гриб. Громко затрещав, плита выскользнула из стены и с гулом понеслась вниз.

— Архитекторы ебаные, — только и смог сказать я.

Свет в комнату проникал через две больших круглых дыры в потолке, прорезанных так, что неподвижно замершие солнца, всегда светили прямо в них. Похоже, что здешние звезды замерли на одном месте, иначе смысла в таком потолке не было. Из комнаты вел широкий светлый проход, в который я сразу и направился. В самом его конце показалась невысокая фигура, облаченная в явно непомерную красную рясу. Заметив меня, она шустро скрылась за поворотом. Опять послышался тонкий, мелодичный звон.

Преследовать я никого не собирался, но вот красное одеяние мне очень приглянулось. Я даже в кровати не мог спать голым, а здесь уже невесть сколько хожу в набедренной повязке. Я неспешно пошел вперед, смотря под ноги, не хватало еще провалиться в дыру.

Поворот вывел в огромный, ступенчатый зал, с высеченными из белого камня сиденьями. Широкий проход вел к небольшой круглой площадке в центре зала. Фигура в красном застыла там, словно ожидая меня. Я пошел вперед, отметив, что маленькие дырочки в потолке дают теперь мягкий рассеянный свет. Стоили мне ступить на площадку, как фигура повернулась лицом, но в складках плаща ничего нельзя было разобрать.

— Эм, а вы кто? — спросил я, не надеясь на ответ.

— Гобус, — неожиданно послышался тонкий голос, — гобуус.

Я выронил гриб, глухо ударившийся о мягкий пол. В отличии от жесткого камня плит, площадка была выложена чем-то мягким и довольно упругим.

— Гобу, — сказало существо и скинуло плащ.

Морщинистое, утолщающееся к низу тело, здорово напоминало существ в пустыне. Только теперь присутствовала маленькая головка, выраставшая сразу из туловища, с двумя бусинами глаз и безгубым ртом. Отшвырнув плащ тонкой ногой, оно подняло руки, с довольно крупными кулаками, и и встало в стойку, напоминающую боксерскую.

Я подобрал с пола железный гриб, но существо сразу же взвизгнуло и замахало головой.

— Гобус, — жалобно пропищала оно и сложила руки, словно собираясь молиться, — гоб.

Оно что просит, чтобы я выбросил оружие?

Существо застыло, держа ладони сложенными. Я шагнул вперед и замахнулся грибом, но оно упрямо осталось стоять.

— Что мне делать? — спросил я, надеясь на ответ плосколицего.

Я был готов, что он не ответит, но существо удивленно взвизгнуло, смотря мне за спину. Не отрывая от него взгляда, я отошел назад и увидел на полу клочок бумаги.

«Подари честную смерть».

Я нервно засмеялся и отбросил гриб. Войдя в круг, я поднял кулаки, показывая, что готов к битве.

— Гобус, — одобрительно прогудело существо, вставая в стойку.

К боевым искусствам я ни имел никакого отношения, разве что, ходил на карате в начальной школе.

Существо подскочило ко мне и резко отвесило оплеуху. Я инстинктивно зажмурился, но удар оказался мягким, как удар подушкой. Еще несколько ударов пришлось в живот, последний пришелся точно в солнечное сплетение. Я отскочил назад, пытаясь восстановить дыхание.

— Гобус, — существо сложило руки и поклонилось.

Сжав кулаки, я полетел прямо на него, сильно замахнувшись. Груша изящно отошла в бок, и я на одной ноге, поскакал вперед, увлекаемые инерцией удара. Стоило мне развернуться, как точный удар в подбородок, заставил мои ноги подкоситься. Я рухнул на пол и тотчас же попытался вскочить, но ноги только слабо задрожали. Груша опять поклонилась и замерла, уставившись на меня.

— Я сейчас встану, — зачем-то сказал я, будто рефери отсчитывает секунды после нокаута.

Но ноги совсем не слушались, и я почувствовав, как едкая желчь подошла к горлу. Сглотнув, я оперся на руки и медленно поднялся, напрягая мышцы в бедрах. Я понимал, что еще один удар и мое тело попросту рухнет обратно.

Существо атаковало, метя мне в живот, но я выставил руку вперед, отклоняя удар. Оно осыпало мою кисть градом ударов и отошло назад.

Его сраный ритуал с поклоном, начинал меня бесить. Я просто стою здесь, как мешок с дерьмом, а он лепит поклоны. Шагнув вперед на нетвердых ногах, я ударил прямым, целя в верх туловища.

Поднырнув под мою руку, груша вколотила два коротких удара в печень. Покачнувшись, я начал падать на пол, забыв, как дышать. Голова ударилась о землю и все поплыло, раздробилось на отдельные части. Коричневая нога груши, зернистая покрытие площадки, кусок красной ткани, все перекрутилось, вызывая новый приступ рвоты.

«Слабак».

Надпись вспыхнула внутри меня, словно выжигаясь на сетчатке. Даже тошнота отступила перед этим предельно лаконичным описанием. Стало настолько мерзко от самого себя, что даже спазмы в желудке отступили на второй план. Я сжался, свернулся внутрь себя, утопая в невыразимой жалости и самобичевании.