Нечестная игра

Она сидела рядом, скрестив руки на груди, после того как Бен отошел за пивом. Девушка дышала как дракон, наблюдая за полем. Она никак не отреагировала на последние несколько игровых моментов, так что я не был уверен, что она вообще смотрела. Она просто пялилась в одну точку.

И, вероятно, думала обо всех способах, которыми могла бы убить меня.

В какой-то степени мой план сработал. Я бросил правду ей в глаза, появившись здесь, и даже несмотря на все ее попытки игнорировать меня и доказать, что она с Беном, я знал, что действую ей на нервы.

Я ей нравился.

Возможно, Джемме не хотелось того признавать, и явно не хотелось подчиняться этому. Но не я один испытывал чувства.

И все же я переступил черту и больше не понимал, как действовать дальше. Продолжить ли мне флиртовать с ней, чтобы выбраться из запутанной ситуации? Продолжить ли играть в ее собственную игру в попытках назначить другое свидание?

Или я перебрался в Подоноквилль, не воспользовавшись ее подсказками оставить ее, черт возьми, в покое?

Вздохнув, я переместил свой вес на бок, наклонившись к ней. Джемма пересела на противоположный край сиденья, и я испустил еще один глубокий вздох.

– Послушай, мне жаль.

– Конечно, жаль.

– Нет, – сказал я, протягивая руку, чтобы сжать ее колено. Она уставилась на мою руку так, словно могла сжечь ее своим взглядом, после чего наконец посмотрела на меня. – Я серьезно, Джемма. Мне действительно жаль. Я перешел все границы.

Она наблюдала за мной, с подозрением изучая мое лицо. Но, должно быть, увидела в нем искренность, потому что глубоко вздохнула, расправив плечи.

– Да. Это правда.

– Послушай, теперь я понимаю, что мне не следовало покупать эти билеты… пожалуй, это был немного безумный поступок.

– Правда так думаешь?

Я бросил на нее многозначительный взгляд.

– Но в тот момент я просто хотел еще раз пересечься с тобой.

Она вскинула руки вверх и драматично закатила глаза.

– Я будто разговариваю с кирпичной стеной. Ты что, ничего не услышал из того, что я сказала, когда объясняла, каков мой план на сезон, или ты просто предпочел все проигнорировать?

– Я слышал каждое слово, ясно? – Я покачал головой. – Просто подумал, что после прошлой недели, после той ночи, быть может, ты передумаешь.

Джемма на это ничего не ответила.

– Я могу уйти, – предложил я. – Если ты действительно этого хочешь, я уйду.

– Нет, – на выдохе промолвила Джемма, потирая переносицу. – Ты купил билеты, поэтому должен остаться и насладиться игрой. Просто, – продолжила она, подняв один палец, – больше так не делай. Договорились?

Я улыбнулся, потому что не имело значения, что она ясно дала мне понять держать руки при себе. Она хотела, чтобы я остался – что сродни победе.

– Договорились.

Некоторое время мы сидели в тишине, Джемма несколько раз оглянулась назад, чтобы посмотреть, нет ли каких-нибудь признаков присутствия Бена. Каждый раз, когда она оборачивалась, не видя его, то вздыхала, постукивая своей кроссовкой по спинке стула перед собой.

– Он вернется, – заверил я ее.

– Сомневаюсь.

– Он вернется. То есть с этим парнем, конечно, так же интересно, как с комком грязи, но он не глуп. И поверь мне, он не идиот, чтобы не вернуться.

Джемма перекинула свои длинные волосы через плечо, запустив в них пальцы и взглянув на меня из-под ресниц.

Когда она так смотрела на меня, я чертовски надеялся, что этот парень никогда не вернется.

Я хотел ее для себя.

– Дамы и господа, – произнес диктор, когда на всех экранах появился американский флаг. – Пожалуйста, встаньте, поскольку мы отдаем честь местному солдату в знак его службе родине.

Я немедленно вскочил на ноги и громко захлопал в ладоши, когда все медленно направились к выходу. Диктор продолжал рассказывать о том, за что женщину-солдата чествовали на поле, и с каждым словом я чувствовал прилив гордости. Ее звали Хейзел Маккой, и она была военнослужащей Военно-морского флота Соединенных Штатов, которая только что вернулась из своей пятой служебной поездки.

У меня слегка сжалось в груди, когда я наблюдал, как она принимает честь от одного из лидеров на поле, стоя рядом с мужем и двумя мальчиками. Когда она расплакалась, махая болельщикам, я тоже не смог удержаться от слез.

Я почувствовал на себе взгляд Джеммы, когда почести закончились и все снова заняли свои места.

– Давай, – начал я, широко раскрывая глаза, чтобы не дать слезам пролиться, – сделай какое-нибудь едкое замечание.

– Я не собиралась ничего говорить.

– Ага.

Заглянув мне в глаза, она улыбнулась; выражение ее лица смягчилось.

– Несмотря на любовь к сарказму, у тебя ранимая душа?

Я усмехнулся.

– Я становлюсь мягкотелым, только когда дело касается трех тем, и армия – одна из них. – Я потянулся за своим пивом, чтобы хоть немного вернуть себе мужественность, но, как только схватил банку, вспомнил, что в ней пусто. – Есть ли шанс, что твой парень принесет пиво и для меня тоже?

Джемма приподняла бровь, поджав губы.

– А ты как думаешь?