Нечестная игра

Телефон снова зазвонил, и я фыркнул, нахмурившись, когда увидел тот же номер. На этот раз я ответил, решив выместить свое разочарование на бедном специалисте по телемаркетингу на другом конце провода.

– Что бы ты ни продавал, я не буду покупать. Отвали.

– Ого, – произнес мягкий знакомый голос. – Вот же лажа. Что, если бы я была матерью-одиночкой, пытающейся продать средство для чистки ковров, лишь бы свести концы с концами, придурок?

Я нахмурился.

– Белль?

– Бинго. Есть свободная минутка поговорить?

Я прислонился бедром к перилам.

– Ээ, да. Откуда у тебя мой номер?

– Ну, я сейчас в баре, но симпатичная молодая барменша, которая здесь работает, сказала, что по субботам у тебя выходной. Она дала мне твой номер.

Я вздохнул.

– Вот тебе и рабочая конфиденциальность.

– О, да брось, я бы попросила его у Джеммы, если бы пришлось. Что подводит меня к тому, почему я звоню.

– Послушай, она уже поговорила со мной, ясно? – Я оттолкнулся от перил, пересек крыльцо, чтобы сесть на качели, которые папа смастерил для мамы несколько лет назад. – Я все понял. Мы просто друзья.

– Прекрасно… так вот насчет этого.

Белль сделала паузу, отчего я выпрямился.

– Вот в чем дело, ЗВЗ.

– ЗВЗ?

– Заноза в заднице. Джемма так ласково обращается к тебе.

Я усмехнулся.

– Почему меня это не удивляет?

– В любом случае, послушай, ты мне нравишься. И я знаю, что Джемме тоже. Она сломлена, поэтому не может признать это. Ее любимое занятие – запихивать любую эмоцию в подвал, полный коробок, чтобы иметь возможность продолжать жить и игнорировать все, что скрывается там в темноте. – Она вздохнула. – Я знаю, что она тебе сказала, и знаю, что, по ее мнению, это именно то, чего ей хочется. Вот только мне посчастливилось знать ее лучше, чем она сама себя.

– О чем ты говоришь? – спросил я, наклоняясь вперед на качелях и упираясь локтями в колени.

– О том, что ты нравишься моей упертой лучшей подруге, и из-за этого она боится тебя. Поэтому думаю, мы должны объединиться, чтобы заставить ее открыть свои большие, красивые, глупые глаза.

Я ухмыльнулся, и, хотя надежда пронеслась рядом, как перышко на ветру, реальность схватила ее в кулак, почти мгновенно раздавив.

– Очень мило с твоей стороны, Белль, – прошептал я. – И я ценю, что ты пытаешься заставить меня почувствовать себя лучше. Но в понедельник Джемма очень ясно высказала свое желание и подкрепила его звонком во вторник. Кажется, она прекрасно знает, чего хочет… а чего нет. Я считаю, мы оба должны уважать ее желания.

– Ты прав. Наверное, нам правда стоит это сделать. Она сообщила, что хочет продолжить приходить на каждую игру с новым парнем, и мне хочется поддержать ее в этом, но… – Она вздохнула. – Дело в том, что, пусть я и вторгаюсь в ее личное пространство, не думаю, что смогу принять такое ее решение.

Я понятия не имел, что ответить, поэтому просто ждал, когда Белль продолжит.

– Это типичная Джемма. В понедельник она сорвалась, а потом почувствовала себя виноватой, – сказала Белл. – В отчаянной попытке вернуть контроль над ситуацией она приняла импульсивное решение и поступила, по ее мнению, логично. Она подавила свои эмоции, спрятала их в подвале и сосредоточилась на составлении списков и планов. Ты не из тех, кого она так легко может выбросить из головы, поэтому ей пришлось запихать тебя в знакомую ей френдзону. Только тогда она понимает, как вести себя с тобой. Тогда она думает, что контролирует ситуацию. Но я знаю ее, и знаю, что ты ей нравишься – больше, чем та готова признать.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что она не может перестать говорить о тебе, – легко ответила Белль. От этих слов желудок невольно ухнул, и улыбка появилась в уголках губ. – Даже если это слова о том, как сильно ты ее бесишь.

Я рассмеялся, и внезапно на меня нахлынул сильный поток энергии. Я встал, начав расхаживать по крыльцу. Надежда вновь собиралась улетучиться, поскольку я так и не мог забыть слова Джеммы по телефону и не мог стереть из памяти все, что видел той ночью в баре.

– Она не хочет, чтобы я был рядом, Белль, – вздохнул я. – Она совершенно ясно дала это понять. Зачем мне тратить свое время на ту, кому на меня плевать?

– Потому что ты хочешь ее так же сильно, как она хочет тебя.

– Не могу не согласиться, – признал я. – Но как разделить ту грань между настойчивостью и романтичностью, а также жалостью и слабостью? Или еще хуже – прислушиваться к ее желаниям и перестать уважать их. – Я покачал головой, останавливаясь у перил и глядя вдаль. – Она уехала домой с другим парнем прямо у меня на глазах. А потом позвонила мне и попросила стать друзьями. Ну, серьезно, – усмехнулся я. – Какой еще знак она может мне подать?

– Она не уехала с ним домой.

На секунду я опешил.

– Что?

– Когда я вышла на улицу, Джемма собиралась вернуться в бар, чтобы поговорить с тобой. Я сказала ей подождать, пока она протрезвеет.

Мое сердце перестало биться где-то в горле и вернулось на положенное ему место.

– Она велела Энди убираться, – продолжила Белль. – И я проследила за этим. Энди вернулся в бар, Джемма поехала со мной домой – и легла спать одна.