Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

Кев прислонился к одному из встроенных книжных шкафов, которые шли вдоль коридора. Скрестил руки на груди и прижал стакан к подмышке, так что футболка задралась еще сильнее. Роуз опустила взгляд в смущении, хотя ее сильнее всего поразил не неопрятный вид хозяина, а отношение к ней. Обычно Кев общался в манере компанейского сенатора южных штатов. А сейчас он был неприветлив, с затаенной внутри яростью.

– Вы уже сдали портфолио, ребята? – спросила Роуз беззаботным тоном, просто чтобы поддержать разговор.

Лицо хозяина скривилось, губы изогнулись, глаза недобро прищурились.

– Сейчас это не лучшая тема, если честно.

– Ой, – сказала Роуз, все еще ошарашенная его обращением. Она показала на платье Саманты. – Я отнесу это на место?

– Пожалуйста, – пожал он плечами и прошаркал в кухню.

Роуз поднялась в главную спальню и повесила платье в гардеробной. Выйдя на крыльцо, она прислонилась к колонне, прижав руку к груди, и снова проиграла в уме весь диалог с Кевом. Может, она что-то не то сказала? Но Кев говорил с дочерью недовольным тоном еще до того, как понял, что пришла Роуз.

Женщина услышала за спиной голос Саманты. За кустами Роуз видела свою машину, припаркованную у бордюра. Сэм стояла возле открытой пассажирской двери и разговаривала с Эммой Кью.

– Я занесла тебе платье, – объяснила Роуз, подходя к ним.

– Да, Кью уже мне сказала.

Саманта протянула руку и картинно взъерошила Эмме Кью волосы, потом повернулась и пошла по улице с Роуз. Подруги прогуливались в густой и неловкой тишине, пока не дошли до знака остановки.

Роуз остановилась и повернулась к Саманте.

– Слушай, что с Кевом?

– Что ты имеешь в виду?

– У него был такой расстроенный вид. Мне показалось, я его рассердила.

– Ой, Кев в последнее время постоянно не в духе.

– Это из-за Кристальской академии? – спросила Роуз.

Саманта мгновенно нахмурилась.

– С чего ты взяла?

– Не знаю. Я заговорила о портфолио, а он… по-моему, эта тема у него вызвала отвращение.

– Ну… все сложно. – Лицо ее застыло. – Я уже давно хотела тебе кое-что сказать, Роуз. Если честно, мы начали сомневаться насчет всей этой затеи.

– Насчет школы?

– Боюсь, что да.

– Но почему?

– Ну… сначала мы думали, все поутихнет, люди успокоятся. Закончатся вступительные испытания, здания достроят. И весь этот негатив уйдет. Но ты видишь, этого не происходит. Ты ведь читала статьи в газете, Роуз.

– И что?

– А Кеву надо думать насчет выборов в следующем году. Он хочет получить пост в Городском совете, может быть, даже стать мэром – кто знает, как повезет. А тут эти протесты, во главе которых «АЛЬПАКА»…

– Тони Андриенсен.

– Точно. Мы слышали, что она собирается предложить свою кандидатуру в Городской совет. На должность Кева. И проблема академии будет центральной темой ее избирательной кампании.

– Неужели эта группа может на что-то влиять?

– Ты шутишь? У них прямо сейчас собрание в доме Тони, и я так понимаю, туда пришли десятки людей. – Она махнула телефоном, будто чтобы указать на тайного информатора, шпиона по ту сторону цепочки сообщений. – И ситуация все накаляется. Ты видела их страницу на «Фейсбуке»?

– Конечно.

– Кев боится, как бы нам все это не вышло боком. В том-то и дело, понимаешь? – Саманта неодобрительно выдохнула своим идеальным носом. – До слез обидно. Но теперь вопрос с академией касается не только и не столько детей.

52. Бек

Подписать петицию или передать дальше?

Бек прочитал шесть предложений, представляющих возражения «АЛЬПАКИ» против Кристальской академии. Написаны они были тем же языком, что и протесты на странице группы на «Фейсбуке». «Мы, нижеподписавшиеся…» Петиция, адресованная школьным советам Четырех Округов и города Кристала, требовала немедленного прекращения строительства и ремонта зданий, перенаправления средств, уже выделенных из бюджета на первые два года работы школы, возвращения педагогического состава и прочего персонала в их родные места и системного пересмотра политики относительно программ для одаренных в государственных школах.

Нормально так замахнулись, но тон петиции был умеренный, а стиль – прямолинейный, тщательно выверенный для того, чтобы требования группы казались и логичными, и неизбежными. Кто не будет против открытия новой дорогостоящей академии для самой элитарной группы школьников Передового хребта?

Бек не хотел, чтобы люди видели, что он не подписал документ. С другой стороны, он не собирался ставить свою подпись под этими требованиями, притом что Эйдана могли взять в академию. Если петиция дойдет до приемной комиссии, то достаточно будет быстренько сопоставить фамилии подписавшихся с фамилиями поступающих детей, чтобы вычислить лицемеров.

Азра его прикончит.

Бек поглядел по сторонам. Нескольких родителей он узнал. Например, Эми Сасскин.