Нечестная игра. На что ты готов пойти ради успеха своего ребенка

– Ну… – девушка посмотрела на Эдгара, – это достаточно сложно объяснить. Иногда я вижу форму лица и ну в точности знаю, какая одежда идеально подойдет к таким щекам и стрижке. Или знаю, какие цвета в одежде будут подчеркивать цвет глаз или оттенок кожи. А еще я много думаю о тканях. Ну, о текстуре и плотности, о том, как она драпируется.

Или, например, я смотрю на ткань и в точности знаю, с каким звуком будут тереться друг о друга штанины при ходьбе, если сшить из этой ткани брюки. Чувствую звучание ткани. Помню, у папы был рабочий плащ, он его постоянно носил, когда я была маленькой. Плащ был из плотной смесовой ткани из хлопка и шерсти, и…

– И кто же этот счастливец, твой папа? – Эдгар оглядел лица сидящих за столом, полагая, что один из мужчин, не принадлежащих к клану, и есть отец Тессы.

– Он умер, – сказала девушка.

– Боже мой, – Эдгар выглядел ошеломленным. – Извини, милая.

– Ничего, – откликнулась Тесса и продолжила, чуть осмелев: – В общем, такую ткань я с тех пор не видела. Когда я проводила ногтем по этому плащу, получался красивый звенящий звук. Я все думаю, вот бы мне найти немного такой ткани и сшить из нее что-нибудь. Я бы снова услышала этот звук… Глупо, конечно, но все же…

Не сводя глаз с отца Кева, Тесса насадила кусочек индейки на вилку, медленно прожевала.

– На мой взгляд, ты весьма одаренная девушка. – Эдгар протянул руку над тарелкой Блэки, чтобы похлопать Тессу по руке. – Такое богатое воображение!

– Спасибо, – сказала Тесса, снова берясь за вилку. – После ужина я могу показать вам свои наброски, если хотите.

И тут…

– Слушай, Тесса, – резко пролаяла Лорен с другого края стола. – Сначала посмотрим, сможешь ли ты одиннадцатый класс закончить. Это уже будет победа.

Глаза Тессы полыхнули и тут же угасли. Она уперлась взглядом в тарелку. За столом воцарилась тишина. Единственным звуком в ушах Роуз было звякание серебра о фарфор. Роуз не могла видеть Лорен, но на лицах Азры и Гарета застыло выражение шока. Губы Саманты побледнели и напряглись. Даже дети притихли, уловив внезапное молчание. Эмма Зеллар переводила взгляд то на Тессу, то на Эдгара, то на Лорен. Она не упустила ни слова из их разговора. Рядом с ней сидела Кью, склонившись над тарелкой, и ложку за ложкой жадно отправляла в рот картофельное пюре, щедро сдобренное подливкой.

– Ну что, с Днем благодарения, – сухо бросил кто-то в тишину.

Роуз показалось, что это был один из братьев Кева. Блэки низко, жестоко рассмеялась, и Роуз тут же представила, как этот разговор будут обсасывать в Стимбот-Спрингс. Вся большая семья будет хихикать над тем, как случайная примесь на этом семейном празднике, подружка Саманты, прилюдно опустила родную дочь.

Роуз почувствовала в горле горячий комок, сочувствуя Тессе, но, как ни странно, и ее матери тоже. Ей, наверное, стыдно, ведь она испортила всем ужин. Лишь немногие за столом знали, через что прошла семья Фраев за последние несколько лет, только немногие понимали, откуда эти колкости.

– Эй, ребята, кто хочет клюквы? Передавайте, передавайте.

Саманта подняла хрустальный салатник, и пир возобновился. Любую шероховатость Зеллар загладит.