Нечётные числа

Вторая вещь, которую я ввел в тот год, – правило «плюс один». Если бы мы сосредоточились только на нас пятерых и на пропавшем шестом, мы бы никогда не сдвинулись с мертвой точки. Я предложил позвать других важных для нас людей, главным образом потому, что хотел выжать из общения с Хуанитой всю радость до последней капли. Такие женщины, как она, никогда не задерживаются надолго. Сначала они с тобой повсюду, вы чувствуете сильные эмоции и страсть. Потом им становится скучно, и они переходят к следующему приключению, даже не оглядываясь. Вот почему на этот раз я хотел включить в компанию незнакомцев. На мое предложение никто не откликнулся. Я думал было, что идея не прокатила, но в итоге Гаэль пригласила свою сестру. Да! Есть динамика – и всё меняется.

Слушайте, Берлин – это нечто! В отдаче этого места есть анархический оттенок, ощущение, что может случиться что угодно. Неудивительно, думаю, для города, который был разделен и воссоединился вновь. Через шестнадцать лет после падения стены остались физические следы ее присутствия. Но что насчет людей? Любимые, друзья и соседи годами были оторваны друг от друга, пока однажды ночью преграда не была уничтожена. Как адаптироваться к таким глобальным переменам? После того, как первый восторг угас, адаптация вряд ли проходила легко. Люди меняются в разлуке, справляясь с изменившимися обстоятельствами, привыкая к свободе или ее отсутствию. Когда люди развиваются с разной скоростью, внезапное объединение должно стать шоком для обеих сторон. Думаю, некоторые задавались вопросом, разумно ли ожидать, что две страны станут единой за одну ночь. Воссоединения не всегда приносят радость.

Мы избегали туристических достопримечательностей и болтались в причудливых маленьких художественных галереях и барах с живой музыкой. Сестра Гаэль, Орла, была настоящим глотком свежего воздуха, она всегда предлагала обходной путь, чтобы посмотреть граффити, работы уличных артистов или поэтический баттл. Мы ели в «Биркеллере» и ходили по ночным клубам до трех часов ночи, а потом брели домой и покупали пончики. Хуанита танцевала так круто и с таким энтузиазмом, что гипнотизировала всех, кого встречала. Два новых лица в нашей группе сработали как приправа в супе. Всемером даже лучше, чем впятером.

В канун Нового года мы вместе готовили ужин в снятой мной огромной квартире. Затем мы вышли на улицу и желали всем Guten Rutsch в Новый год. Мы отсчитывали секунды до полуночи и танцевали на одной из площадей. Потом мы разошлись. Тусовщики – я, Хуанита, Мика и Орла – хотели пойти в клуб. Девочки не были в восторге от этой идеи, а я не был в настроении их уговаривать. Пытаться осчастливить всех – дело неблагодарное. Кислое выражение лица Симоны в последние два дня практически вывело меня из себя. Несколько раз я спрашивал себя, почему мы, кучка неудачников, снова занимаемся этим, в то время как я мог бы быть совершенно счастлив и без них.

Я имею в виду, что люди растут. Нам было около 20, когда мы встретились, и за эти три года, да, наша связь стала крепче, чем у многих. Я полагаю, что если бы Дхан не умер той ночью, наши пути постепенно разошлись бы. Это совершенно естественно, понимаете? Возможно, мы бы встречались время от времени, промежутки между встречами становились бы длиннее, качество этих встреч ухудшалось бы, пока физическая связь просто бы не иссякла. Мы всё еще могли бы следить за жизнью друг друга через отфильтрованную версию, представленную в социальных сетях. Никакого чувства вины за испарившуюся дружбу. Просто иллюзия близости, обеспеченная расстоянием. Кто бы на такое не согласился?

Может, кто-то бы и не согласился. Ловиса – наша «мамочка», поддерживающая наши пятисторонние отношения, как искусственное легкое. Дни рождения, успехи, переезды, неудачи и любовные дела – всё это заслуживает напоминания или сообщения. Без нее наша связь зачахла бы и умерла, как свежесрезанные цветы на кладбище.

Как у всех мам, у нее есть свой любимчик. Никто не будет отрицать, что это Симона. Любимое дитя зарабатывает свое место добродушным обаянием или беспомощностью. Симона использует последнее. Вечно неуверенная, сбитая с толку, раздражительная и уязвимая, Симона использует любые уловки, чтобы заставить нас всех броситься ей на помощь. На это клюют все, кроме меня. Даже Гаэль снисходит к ее выходкам, но я думаю, что она видит всё насквозь. Почему Симона, местная жительница, не смогла справиться ни с одним практическим действием, необходимым для поступления в университет, так, чтобы кто-то из нас не вел ее за руку?