Нечисть

Неторопливым шагом Денис добрался до расположенного в старинном особняке культурного центра, где должно было пройти мероприятие. Выкурил по пути сигарету, полюбовался красивым весенним вечером, полным розоватых и сиреневых оттенков. Своим последним вечером…

Затем вошёл в здание культурного центра. Он знал, что на входе не будет никаких охранников и рамок металлоискателей – ничего такого, деятели культуры – кому они нужны? Хотя, если подумать, именно эти люди и были сегодня ответственны за то, что мир медленно катится в пропасть… Не политики, не святоши, не дельцы и воротилы бизнеса. Вначале было Слово. С гибелью Слова начал умирать и мир. Впрочем, может, так и было задумано…

Никаких мер предосторожности. Совсем. Поэтому Денис попал внутрь без каких-либо затруднений. Поднялся по красивой мраморной лестнице на второй этаж и прошёл в зал, где собирались гости.

Цвет литературного общества во главе с парой живых классиков, а также вечно ошивающиеся поблизости подхалимы с заискивающими глазами, шакалы Табаки, ищущие расположения Шерхана… кроме того несколько подающих надежды молодых авторов, ставленников этих самых живых классиков, и полтора десятка никому не известных писателей, которые пришли сюда в надежде завести нужные знакомства, обратить на себя внимание или же, как это по-простому называл про себя Денис, «поторговать ебалом».

Денис сел на свободное место в первом ряду – благо пришёл он заблаговременно. Прямо перед ним расположилась сцена, на которой были расставлены столы и кресла для участников предстоящей дискуссии. Поглядел по сторонам.

Одни и те же постные лица, мелькающие на всех более или менее значимых литературных мероприятиях. Могильщики. Те, кто без зазрения совести вколотит последний гвоздь в крышку гроба литературы…

Таких не жалко…

Совсем.

Пусть умрут.

Минут через двадцать пять объявили о начале. Сердце Дениса учащённо забилось. Вот он, час расплаты!..

Один из классиков начал свой спич, посвященный проблемам современного текста. Мёртвые слова потекли тошнотворным потоком из его мёртвого рта.

Какие, к чёрту, проблемы современного текста? – хотелось кричать Денису – вы сами и есть проблемы! Чирьи на теле литературы…

Затем слово взял второй классик – и речь его была не менее уныла, чем речь первого. Денис с презрением смотрел по сторонам, видя, как восхищённо глядят на классиков их лизоблюды и многочисленные протеже… но хуже всех были молодые писатели, потому что они искали поддержки этих мёртвых людей. Денис ненавидел их всех. В том числе и за то, что сам до недавнего времени был таким же…

Потом кто-то из молодых принялся читать стихи. И это было омерзительно. Стихи звучали как тёмные заклинания, изрыгаемые ртом безумного мага. Денису хотелось заткнуть уши. Хотелось убежать отсюда на край света. Но он оставался на месте, он терпеливо ждал своего часа.

Наконец слово предоставили залу. Возбуждённые литераторы, жаждущие привлечь внимание сильных мира литературы, принялись один за другим тянуть вверх свои руки, а классики со сцены с видом удовлетворённых демиургов поочерёдно давали им такой шанс. Со стороны всё это выглядело как игра, как ужасная и порочная ярмарка тщеславия, где талант и ум не имели ровным счётом никакого значения. Где одни купались в лучах славы, а другие словно уличные псы надеялись на благосклонность первых в надежде урвать и себе местечко на сцене, под солнцем софитов, – не сейчас, не сегодня, но в счастливом призрачном будущем…

Денис поднял руку и терпеливо ждал своей очереди. Минуту, две, пять… И вот его заметили. Указали на него с надменной улыбкой. Одарили секундной благосклонностью…

Он поднялся, одной рукой прижимая рюкзак к животу, а другой нащупывая кнопку на смартфоне в кармане.

– Я хотел сказать, – начал Денис, заметно волнуясь, но тут же усилием воли подавил своё волнение, – хотел сказать… что все вы, – Денис посмотрел на сцену, затем обвёл взором притихший зал, выдержал паузу, и наконец изрёк, – вы все – дерьмо!

И он нажал на кнопку.

Над Петербургом сгустились сумерки, на канал Грибоедова легла ночная тень. В его тёмной воде прямо напротив особняка, где располагался культурный центр, фантасмагорическими отблесками отражались синие и красные всполохи мигалок автомобилей специальных служб. Были здесь и пожарные, и скорая, и, само собой, полиция с ФСБ. Последние главным образом и руководили эвакуацией людей, а также осмотром места происшествия и сбором улик.

Майор Андреев курил возле крыльца, глядя, как врачи скорой выводят из особняка последних пострадавших. Пожарные уже тоже собирались, так как, слава богу, взрыв не вызвал обширного горения. По сути дела, он вообще не привёл ни к каким серьёзным последствиям кроме пары контузий и гибели самого подрывника. И одной деликатной детали…

К Андрееву подошёл его коллега по «антитеррору» капитан Остапенко.

– Ну что, Игорь, пойдём – посмотрим? – спросил он Андреева, протягивая тому тряпичную медицинскую маску.

– Пойдём, – майор отправил окурок в урну, затем принял маску из рук товарища.