Нечисть. Людас – повелитель тёмных сил

Марыля наклоняется над кувшином, заглядывает в него, а из сосуда выскакивает черного цвета змея и жалит ее в глаз. Острая жгучая боль пронзает Марыле голову, а затем все тело. Она падает на пол и умирает в невыносимых муках. Воспоминания исчезли внезапно, как и появились. Женщина остановилась. Потрогала лицо руками. Глаза были целые. Кожа на лице гладкая. Болей не было.

«Как же так? – подумала Марыля. – Я же помню, что лежала на полу. Глаз мой вытек, а кожа была покрыта язвами и струпьями. Я точно видела все это со стороны. А как я могла видеть себя со стороны? Ах, да! Я же умерла. Меня похоронили. Ужас, как я тогда некрасиво выглядела в гробу, хорошо, что крышка была закрыта. Так, я не поняла. А как же я могу мертвая ходить и думать? Все, вспомнила! Я же ведьма! Интересно, куда ведет этот тоннель?»

Марыля двинулась дальше. Впереди появился красныйсвет. Тоннель начал увеличиваться в размерах. Женщина вышла на открытое пространство. Земля была черная. Да, собственно, это была и не земля, а плотное вещество, похожее на застывшую смолу. Красного цвета небо нависало над равниной. Далеко на горизонте виднелись темно-серые горы. Увиденное, поразило Марылю: длинные очереди людей заполняли все вокруг. Вначале каждой из таких живых цепочек, проводилось наказание очередного грешника. По окончании, которого, прошедший истязания становился в конец этой очереди, покорно дожидаясь, когда он опять окажется в начале ее, чтобы снова повторить те же мучения. В воздухе пахло серой. К Марыле подошел человек в черной рясе с капюшоном на голове. Лица его женщина не разглядела. Он жестом велел ведьме следовать за ним. Они долго шли между бесконечных очередей. Отовсюду доносились стенания, крики, плачь и проклятия.

Марыля с проводником подошли к большому черному камню. На нем стояло кресло внушительных размеров, в котором сидел человек в такой же одежде, что и ее спутник.

– Ты не выполнила мой приказ. – Заговорил незнакомец. – Я, сначала, хотел покарать тебя, но потом, передумал.

Голос говорившего, показался женщине очень знакомым.

– Я дам тебе другое задание, – продолжал, сидящий в кресле, – если ты его выполнишь – я прощу тебя, а может и награжу.

– Извините, но мне очень знаком Ваш голос. Я Вас знаю? – спросила ведьма.

– Еще бы. Я тот, кому ты поклялась служить вечно. Шрам на твоей ладони – тому подтверждение.

– Так ты – сатана! Но могу поспорить, что твоя речь очень напоминает голос князя Острожского, – спорила с дьяволом, осмелевшая ведьма.

Сидевший в кресле, снял капюшон, и Марыля узнала в нем ясновельможного князя. От удивления женщина даже присела и закрыла лицо руками. Потом взглянула на сатану и сказала:

– Я всегда думала, что Вы и есть князь тьмы.

– Что ты могла знать? Ни у меня, ни даже у самого Бога нет своего обличья и тела. Мы являемся к людям в том виде, в каком они нас себе представляют. Ты думала, что если есть дьявол, то он должен выглядеть, как Острожский. Вот я и предстал перед тобой в его обличье. Острожский здесь не причем. У меня тысячи лиц. Я давно в споре с Богом, что сильнее добро или зло в человеческой натуре. Полковник Кульбас был искренне верующий в Бога человек. Поэтому, я задумал его убить. У Острожского совпали интересы с моими. Я хотел сжить со свету праведника, а князю он мешал захватить земли на Украине, и тем самым, еще больше разбогатеть. Острожский передал тебе приказ отравить полковника, а ты его не выполнила. Если еще раз не оправдаешь мое доверие, станешь в одну из этих очередей.

– А что это за очереди? – поинтересовалась ведьма.

– Грешники. Каждый из них повторяет свой грех бесконечное количество раз. При этом испытывает ту же самую боль и мучение, что и в первый. И так все время. Вечность. Ничего не поделаешь. Вон, видишь. Стоят самоубийцы, которые при жизни повесились. Каждый раз, когда затягивается петля, они задыхаются, дергают ногами и испытывают невыносимую боль в шее, когда ломаются позвонки. А вот – убийцы. Эти мучаются, испытывая страдания их жертв на себе. Вон те – сплетники. Ну, для тех все просто, им языки клещами зажимают. Прелюбодеям и говорить не буду, что делают. От этого мне самому плохо становится. А самое главное, как только заканчиваются страдания, они снова становятся в ту же самую очередь, чтобы вновь испытать те же самые мучения. А с твоими грехами, я думаю, тебе придется сразу в несколько очередей занимать.

– И никак нельзя им помочь?

– Ишь, ты, какая сердобольная выискалась. Можно! Если на земле кто-нибудь отмолит их душу, или сам Бог решит их простить, тогда они исчезнут отсюда. Как бы там у меня с Богом не сложились отношения, но подчиняться я ему должен. Он сильнее меня. Ну как? Сразу пойдешь очередь занимать? Или сделаешь то, что прикажу?

– Приказывай, все сделаю. Некому за меня на Земле молиться. А на прощение Господне я не рассчитываю.

– Ты должна обратить своего мужа в нашу веру. Сделаешь его ведьмаком.

– Как же я могу это выполнить? Я же умерла. Тебе ли не знать об этом?