В этом предании бюсе напоминает эколога-активиста. Но на самом деле это лишь еще одно его проявление. Часть готландцев верила, что бюсе – это крошечный человечек с топором, который сам вырубает, мешая другим, местный лес. Работает он очень медленно: порой на то, чтобы срубить одно дерево, у него мог уйти целый век!
Кто еще жил в лесу?
Героями преданий становились не только духи, но и «гибридные» хищники вроде росомахи. Этот обитатель северных широт был неизвестен в Южной Швеции, из-за чего о нем начали слагать легенды. Это был зверь «с телом собаки, головой и когтями кошки, с мехом и хвостом лисицы». Чудище обладало зверским аппетитом. Убив жертву, оно поедало добычу до тех пор, пока не насытится, после чего якобы пролезало между деревьями, словно утрамбовывая пищу, и снова возвращалось к еде. Так продолжалось до тех пор, пока от добычи ничего не оставалось.
Еще одним загадочным обитателем леса являлся белый змей (
Глава 3. Горы и их обитатели
Дух гор и горная дева
Швецию сложно назвать страной гор: значимые возвышенности (около 2000 метров) находятся лишь в ее малозаселенной северной части. В центральных регионах и на юге – равнины и небольшие холмы. Тем не менее горная нечисть занимает в шведском фольклоре важное место. Одни существа причастны к формированию горного ландшафта, другие связаны с рудой и ее добычей.
Дело в том, что на юге страны расположен богатый полезными ископаемыми регион Бергслаген (Bergslagen). Добыча руды и металлургическое производство существовали здесь со Средних веков, пока в XX веке не были перенесены на север, в район Кируны (Kiruna).
Бергслаген стал родиной преданий о духе гор, охраннике руды, которого в Швеции называют то
Оба духа помогали найти руду. Но если дух горы своим появлением всегда указывал на новые месторождения, то дух шахты скорее отпугивал от горных богатств и показывал их, только если был в хорошем настроении. Знать о себе горные духи давали по-разному: представали в обличии человека или животного, шумели, смеялись. Иногда из шахты доносились странные звуки: казалось, что кипит работа, хотя ни одной живой души там не было.