Нечисть в мегаполисе (СИ)

— Тихо, тихо. Ш-ш-ш-ш-ш, — Кир обнял. Поцеловал. — Давай. Домой. Там папа и мама. Ты там нужна.

— Нет. Нет, — я тихо всхлипнула и оттолкнула ликантропа.

— Да, Настена, — гаркнул Кир. — А я? Ну кому я нужен?

— Мне нужен, — шептала я, обнимая мужчину. — Мне.

— Ты себе другого найдешь.

— Кир.

Мужчина зашипел. Выругался и со злостью саданул кулаком по песку вперемешку с пеплом.

— Настя, солнышко, ну, пожалуйста… Ну ради меня.

— Я ради тебя сюда приперлась, — я зарыдала.

Кирилл вздохнул, обнял, прижал сильно-сильно к себе.

— Зайка. Я тебя очень люблю. Я никого не любил. И, наверное, не полюбил бы. Пожалуйста, ради меня, уйди. А? Тебе жить нужно дальше, ты же сможешь…

— Я без тебя не смогу, — тихо шепнула я. — Как я жить буду, если ты здесь растворишься?

— А ты помни обо мне, а? Помни, — Кирилл осторожно вытер мне слезы. — И я буду рядом. А ты будешь жить и меня вспоминать…

А я снова зарыдала, понимая, что вытащить одна его не смогу. Не справлюсь. Сил не хватит. Это я, моя вина, что Кир сейчас здесь. Отчаяние лишало сил дышать и думать. Только боль… безграничная, неконтролируемая. Я предала его. Предала всех тех, кого клялась оберегать и защищать, тех, кто нуждался во мне. И вот, вот она, плата. Судьба не терпит предателей и изменщиков… Вот она, моя кара.

— Так. И чего сидим, чего ревем? — раздалось над ухом. — Я, между прочим, здесь уже не в первый раз, и мне тут еще тогда не понравилось.

Реветь я перестала. Уставилась на Федьку, совершенно не прозрачного Федьку, стоящего надо мной.

— Федя?

— Ага, это я, — кивнул мой полтергейст и присел рядом с Кириллом. — Я за тобой сразу пошел, только так, чтобы ты не видела, — и уже зло добавил. — И как нить порвала, тоже видел…

— Вот и молодец, — кивнул Кир. — Хватай Аську, и дуйте отсюда.

— Не понял? — напрягся призрак.

— Он идти не может, — пояснила я.

— Тогда будем в партизан играть, — кивнул полтергейст. — Кирюха, ты в войнушку играл?.. Вот, ты у нас раненый будешь.

Кирилл глаза закатил, но отбиваться сразу от двоих настырных спасателей уже сил не было. И вот мы двинулись по пустыне — бледный Кирилл и мы с Федей, изображающие костыли. Я продолжала коситься на небо, где все так же сновали черные смерчи. А зрение у них отменное.

— Теперь найти бы дорогу, — шепнула я.

— Еще бы найти ее незаметно… — задумчиво протянул Федор, глядя в небо.

Они приближались. Черные вихри один за другим обрушивались на землю, заставляя пепел тучами взмывать вверх.

— Федя, дуй домой, — рявкнула я, наблюдая за бурей в пустыне.

— Ага, щас, — огрызнулся призрак. — Там Семен, он меня кошмарить за тебя будет, я лучше тут останусь.

Тьма приближалась. Кирилла шатало все сильнее, меня тоже потряхивало от страха. А главное, никакой надежды на спасение. Нить моя потерялась, было бы время — нашли бы, а так… Я крепче обняла Кирилла, схватила за руку Федю. Я судорожно соображала, что делать, и старалась не поддаваться панике. Но как не поддаться, если ты уже без секунды никто? И было до безумия страшно за тех, кто сейчас стоял рядом. Стыдно за то, что втравила во все это Федьку. Он же мог переродиться. А Кир? Не уберегла, не защитила. Хотелось выть и грызть глотки темным тварям. Но что я могу? Молиться о спасении… Слова пришли сами. Поднялись из глубины души, а руки потянулись к шее, где на тесемке висел простой оловянный крестик.

Свет — это маяк, так может, выйдет? И я бормотала про себя молитву, прося о спасении. Не себя. Двух безвинных душ, ставших жертвами обстоятельств. Ни один ни другой не заслужили быть здесь. А я? Я о себе вообще в этот миг не думала. Мои грехи — моя расплата. Так отчего платят те, кто даже не был рядом со мной в те моменты? Я ощущала крепкие объятия Кирилла, впервые в жизни чувствовала пальцы Феди, сжимавшие мои. А еще слышала свист и грохот приближавшейся тьмы. Слезы текли по щекам, боль разрывала сердце. Так не должно быть. Не может все закончиться так, не должны добро и свет гибнуть, поглощенные тьмой. И земля дрогнула, совсем близко, над ухом потрясенно вздохнул Кирилл, Федя выговорил что-то крамольно не членораздельное. Все, что я помнила далее, — это оглушительные хлопки исполинских крыльев и свет. Слепящий, выжигающий глаза свет, и… Я вывалилась в реальность, судорожно глотая ртом воздух и щурясь от света лампочки.

— Настенька… — в грудь мне бухнулся заплаканный Семен.

Рядом присел и обнял Рудик. Долго и вдумчиво объяснял мне, почему я идиотка и что за это со мной нужно сделать. Рядом блекло фосфоресцировал Федя. Лиза устало терла лицо, пересев с пола на диван. Потом подошел уставший и бледный Кирилл, сел рядом, обнял и поцеловал в щеку. И я снова зарыдала, уткнувшись оборотню в плечо, все еще не веря, что у нас вышло. А еще отчетливо поняла, что мне не повезло. Не бывает везения в этой жизни. Бывают уроки, наказания и подарки. Жизнь вокруг — это не просто блага и удобства вперемешку с проблемами и несчастьями, это школа, где мы познаем суть мироздания и самих себя. Осознаем себя и свои обязанности в этом мире.