Нечистая, неведомая и крестная сила

Эти обычаи приводят нас к целому ряду суеверных гаданий, где воде предоставлено главное место, подобно, так наз., "отчерпыванью воды" и "прощению у воды". В первом случае (напр. в Углицком у. Яр. г., близ границы Ростов.), при болезни домашних животных, или в виду какой-либо неприятности, окачивают водою крест, или медный образок, стараясь спускать эту воду на уголья, облепленные воском и ранее спрыснутые богоявленскою водою; в то же время читают про себя самодельные молитвы и кропят и поят тех, кто нуждается во врачебной помощи. "Прощение у воды" испрашивается больным и обездоленным. Обычай этот покоится на том убеждении, что вода мстит за нанесенные ей оскорбления, насылая на людей болезни. Поэтому, чтобы избавиться от таких болезней, на воду опускают кусочек хлеба с низким поклоном: "пришел-де я к тебе, матушка-вода, с повислой да с повинной головой -- прости меня, простите и вы меня, водяные деды и прадеды!" -- Отступая по одному шагу назад, до трех раз повторяют этот приговор с поклоном и, во все время заклинаний, стараются ни с кем не разговаривать, не оборачиваться и ни одного раза, конечно, не налагать на себя крестного знамения. В вологодских краях верование в чары воды, без участия церковного ее освящения, приурочивается даже к великому четвергу, когда большуха-хозяйка, почерпнувши воды из колодца, святит ее тем, что опускает в ведро "серебрушку" (непременно серебряную монету) и умывает ею ребят своих для здоровья. Тогда же девицы с этой водой бегут на хмельник "до вороны" (пока эта зловещая птица не закаркала), умываются и молятся приговором: "пусть и меня так же любят молодцы, как любят хмель добры люди". На святках повсеместно, при гаданьях, девицы смотрят в воду, чтобы увидеть суженаго-ряженаго, а ворожеи--ворога, причинившего кому-нибудь вред. Колдуны на воду нашептывают, чтобы наслать беду на недруга, и вообще, редкое гаданье обходится без того, чтобы вода не играла в нем существенной роли. Так что выработался даже целый кодекс обрядов, которые, не смотря на самые неблагоприятные географические условия для обмена и заимствований, все-таки поражают своим сходством: сопоставленные рядом в цельной группе, они ясно свидетельствуют о существовании всеобщей старой веры, и являются в настоящее время ни чем иным, как ее обломками. На развалинах этой старой веры, разрушенной христианством, наш народ и строит свое миросозерцание, причем одной рукой он держится за старую веру, а другой -- за христианство. Эта обычная путаница старых и новых понятий приводит к поразительной неустойчивости народного мировоззрения: веруя, например, в гадания, наш народ в то же время верит, что есть несчастия, которых не устранишь гаданьями. "Воде и огню Бог волю дал" -- говорит он в утешение и успокоение на те случаи, когда нарушается в природе равновесие и вода, в меру питавшая землю, из явной благотворительницы, временно превращается в лютого врага, наводящего страх отчаяния. "Где много воды -- там жди беды", "хороши в батраках огонь да вода, а не дай им Бог своим умом зажить". Никакими гаданьями таких бед не предусмотришь, никакими заговорами не устранишь -- остается одна надежда на молитву о Божьей помощи не только в то время, когда стряслось несчастье, но, главным образом, когда оно только что собирается, и посещение его только возможно. Впрочем, в наше время, когда обмелели реки и повырублены леса, народ страдает не столько от изобилия, сколько от недостатка воды, и редкий год проходит без того, чтобы в любом русском селе или деревне православные не молились о ниспослании дождя. Выработаны даже своеобразные подготовительные приемы для такого рода коллективных молебствие.

Созвал староста сходку,-- и не обсказывал зачем потревожил, а прямо приступил к тому, чтобы порешили старички, сколько собирать с каждого двора пятаков на молебен, и когда подымать иконы. Поднялась вся деревня на ноги, как один человек: засуетились и заспорили промеж себя бабы, как принимать иконы, чем ублаготворять духовных: надо печь пироги -- на голодное их не примешь. Запрягли мужички лошадей в телеги -- ехать за вином да сладкой наливкой. Двое выборных ушли позвать на мольбу батюшку-священника со всем причтом, посулили плату за общий молебен, да в особину, по гривне с дома; пообещали прислать за духовными подводу.