Нечистая, неведомая и крестная сила. Крылатые слова

Общепринятый способ для успокоения кликуш во время припадков заключается в том, что на них надевают пахотный хомут, причем предпочтение отдается такому, который снят с потной лошади. По мнению крестьян, баба, лежа в хомуте, охотнее укажет, кто ее испортил, и ответит на обычный в таких случаях вопрос: «Кто твой отец?» В некоторых местах (Меленковский уезд Владимирской губернии), надевая на больную хомут, вместе с тем привязывают еще к ногам ее лошадиные подковы, а иногда прижигают пятки раскаленным железом[46]. Об «отце» спрашивают кликушу (около Пензы) через раскрытую дверь посторонние женщины, когда больную с хомутом на шее подводят к порогу, причем спрашивающие стараются убедить, что открытием тайны она не обидит сидящего в ней «батюшки» (отвечают кликуши во время припадка всегда в мужском роде). В Жиздринском уезде Калужской губернии кликуш выводят на двор и запрягают в соху, двое волокут больную, а двое тянут соху и т. д. Около Орла хотя и знают про этот способ, но предпочитают ладан, собранный из двенадцати церквей и двенадцать раз в одно утро вскипяченный в чугуне и по ложечке слитый в штофы: этот настой дают пить больной. В Болховском уезде (той же губернии) в одном селе продают подобный ладан под названием «херувимского» (им кадят в Киевских пещерах во время Херувимской песни), причем «одну росинку дают на трынку» (одну крупинку за копейку).

Кроме ладана и богоявленской воды, признается еще целебною и даже имеющею решающее действие на перелом болезни и изгнание беса крещенская вода, освящаемая в прорубях рек и озер, а за неимением таковых – в колодцах и чанах. В Вологодской губернии кликуш, раздетых до рубашки, несмотря на трескучие морозы, макают в прорубь, опуская в воду ногами, лишь только успеют унести кресты и хоругви. В Орловской губернии одному свидетелю удалось видеть, как к колодцу и кадушке с водой, приготовленной к освящению (реки нет), привели бабу-кликушу в валенках и тулупе, с головой, накрытой шерстяным платком, как потом раздели ее, оставив в одной рубашке, и как двое мужиков ведрами лили на нее с головы холодную воду и, не внимая ее крикам, ознобили ее до дрожи во всем теле. После этого те же мужики накинули ей на плечи тулуп и, отведя в караулку, надели там на нее сухое и чистое белье, отвели домой и потом хвастались долгое время, что с этой поры баба перестала выкликать и совсем выздоровела.

Не менее действительною помощью при пользовании кликуш признается также «отчитывание». Берутся за это дело те старые девицы, полумонашенки-полумирянки, которые известны всюду под именем «черничек». Впрочем, участие их считается малодействительным, и приглашаются они большею частью, что называется, для очистки совести. Чаще же всего отчитывание производит старичок-священник, из тех, которые сами опростели до неузнаваемости и утратили даже многие внешние признаки, усвоенные духовными лицами. Из таких священников особенно дороги и близки народу те, которым удалось запастись редкостною и ценною книгою большого требника Петра Могилы (впрочем, за неимением требника, отчитывают и по Евангелию). Про таких целителей ходят дальние слухи; на них охотно указывают, к ним смело отправляются, как к тому «попу Егору», о котором сообщают из Орловской губернии: «Отчитывает дюже хорошо, в церкви, над головою кликуши, семь Евангелий по семи раз читает и унимает крик сразу». В местности, где живет этот поп Егор, и народ подобрался болезненный, с большой наклонностью к кликушеству. Вот что рассказывала на этот счет одна крестьянка: «Баб сорок бегут по деревне кто куда. Сами простоволосы (а нешто это можно – сама Божья Матерь и та покрывала волосы), а они еще без понев, так что, почитай, все у них наруже, и кричат во всю глотку всякая свое: „Где она? Где колдунья? Мы сейчас разорвем ее на куски!“ – „Дала свояку напиться, а он-от (злой дух) у нее сидел, а теперь у меня в животе“. Другая сказывает: „Дала мне колдунья вина. «Пей-пей, – говорит, – зелено вино – здоровее будешь». А только я выпила, и стал у меня в животе кто-то сперва аукать, а из живота в рот перешел и стал выражать плохие слова, непотребно ругаться“. От третьей бабы соседи слышат: „Молочка кисленького принесла, – говорит, – у тебя нетути, да вот к чему и призвела“. Мужики, глядя, что их бабы орут без конца, собрались все, вызвали колдунью и пригрозили: „Если да ежели ты еще что нашкодишь, живую зароем в землю и осиновый кол в глотку забьем…“».