Нечто большее…

— А разве могло быть иначе? У меня большой опыт в решении сложных вопросов.

— Если ты летишь в Олбани, значит, они решены не до конца.

Он выпрямился. Мягкость в его взгляде исчезла, уступив место серьёзности и твёрдости.

— Так и есть. Нужны ещё несколько встреч, прежде чем Стюарт узнает, что остался без поддержки на выборах.

— Ты скажешь ему об этом?

— Да.

— Лично?

— Разумеется.

— Не думаю, что это хорошая идея.

Чёрт, зачем я это сказала! Взгляд Дэвид мгновенно стал колючим.

— За кого ты больше переживаешь, за него или за меня?

— За тебя, дурачок. Не хочу остаток жизни бегать на свидание в Синг-Синг.

— Я дал тебе повод сомневаться в моей выдержке? — Дэвид решительно не был настроен поддерживать мой игривый тон.

— Ты — нет. А он… Я вообще не думаю, что Джеймс захочет встречаться с тобой.

— Захочет, — усмехнулся Дэвид. — Я постарался, чтобы до него дошли слухи о том, что происходит в Вашингтоне. Помимо политической карьеры, которая Стюарту уже не светит, под угрозой и его профессиональная. Здесь есть о чём говорить. Так что, ещё как захочет.

— И всё равно, я прошу тебя быть осторожным.

— Я всегда осторожен, Бет. Тебе не о чем беспокоиться.

— Я люблю тебя.

Дэвид сгрёб меня в охапку и уткнулся носом в мою шею. Я очень хотела увидеть, какое впечатление производят на него мои слова, и, чтобы не заработать косоглазие, начала выкручиваться из его объятий. Он понял мою уловку и тихонько засмеялся, не меняя своего положения.

— Стой смирно.

— Когда же ты это скажешь? — Я тоже смеялась, понимая, что эта игра забавляет его не меньше.

— Когда буду уверен, что ты готова это услышать.

Честно говоря, такой ответ я ожидала меньше всего. Это даже не недоумение. Это чёрт знает что такое!

— Ты серьёзно? По-твоему, сказав «я люблю тебя», я не готова услышать это в ответ?

— По-моему, ты не понимаешь, о чём я толкую.

Его губы сомкнулись на моих, прежде чем я могла что-либо ответить.

Дэвид целовал меня, а я всё пыталась разобраться, в чём, чёрт побери, дело. Чего я, по его словам, не понимаю? Я люблю его. Он меня любит. Так почему бы об этом не сказать? Какого чёрта вообще происходит?

— Ты думаешь так громко, что у меня трещит в ушах, — сказал он мне в губы. — Дай мне ещё немного времени, малышка. Хорошо?

— Если только совсем немного, — хмуро проговорила я. — После спрошу с тебя по полной программе.

— Да-да. В прихожей, потом на кухонном столе…

— Знаешь, секс — это ещё не всё.

— Ты точно хотела сказать именно это? Я раздавлен.

— Ты невыносим!

Дэвид улыбнулся и ответил уже привычной для него фразой:

— Знаю, Бет. Очень даже знаю.

Последний день года превратился в одно большое ожидание. Сначала я ждала, пока нагреется вода в душе, после — когда придёт время, чтобы смыть с ног крем для депиляции. Нельзя сказать, что сушка волос феном это ожидание, но я определённо ждала, что сегодня они лягут так, как мне хотелось — мягкими, блестящими локонами.

Готовка завтрака — ожидание. Сигнал кофеварки — его завершающий этап. Боб ждал, когда я наполню его миску. Я ждала, когда он поест, чтобы её вымыть. После мы оба слонялись по квартире и теперь уже ждали вместе.

— Он обещал приехать сегодня. Сожми лапы в кулаки, чтобы так и было, — говорила я Бобу.

Утреннее шоу медленно переползало в дневное, а я всё ждала.

После аэропорта, я больше не разговаривала с Дэвидом. Он не звонил. Даже, приземлившись в Олбани, Дэвид отделался коротким сообщением. Так продолжилось все два дня.

«Как ты себя чувствуешь?» — «Я чувствую себя соскучившейся»

«Я в гостинице» — «А я на Багамах. В моей руке мохито, рядом загорелый боливиец с бутылочкой ароматного масла для загара. Мне стоит попросить применить его по назначению?» — «Рискни. И я вобью эту бутылочку ему в глотку»

«Идёт снег» — «У нас тоже. Боб лежит на подоконнике и провожает взглядом снежинки. Или не провожает. Или не лежит. Я чувствую себя соскучившейся».

«Ты меня любишь».

Так как в последнем сообщении восклицательный знак не стоял, я не стала на него отвечать.

На обед я разогрела себе суп. После обеда сходила в магазин. Этого можно было и не делать: Дэвид через Сэма заполнил наш холодильник под завязку. Но лишняя бутылочка вина и свежий хлеб никогда не помешают. Как и овощи. И кусочек замечательного окорока. И любимого сыра Дэвида. На это ушло ещё полтора часа.

Следующие минут сорок я приводила себя в порядок. Вернее, в беспорядок, если вспомнить наш недавний разговор. Короткая клетчатая юбка снова была вытащена на свет, как и белые носочки. В комплекте к ним шла белая блузка и бюстгальтер пуш-ап. Для завершения образа я густо накрасила ресницы, сунула в рот леденец и стянула волосы двумя атласными лентами, приведшими Боба в неистовство. Он вёл на них охоту весь вечер, неожиданно вскакивая на диван, лупя по ним лапой и стремительно драпая от меня во все кошачьи лопатки. Когда, сжалившись, я сняла одну из них и бросила на пол, Боб наградил меня таким взглядом, что едва ли надо мной не загорелась надпись «Обломщица года».