Нечто из Норт Ривер

– Тебе ли читать мне нотации о вредных привычках, Миллер, – он задумчиво поскреб затылок. – Твою мать, кажется, мы здесь уже были.

Он ловко проскользнул между еловых ветвей, опустился на колени и засунул ладонь в свежий, рыхлый снег. Фонарь, лежащий неподалеку, брошенный Фостером прямо на землю, послушно освещал несколько квадратных метров чащи, давая нам возможность разрезать кромешный морок на две части по обе стороны от луча.

– Что там такое? – подал голос я. – Ты что-то нашел?

Вместо ответа Колин поднялся на ноги и с хмурым лицом уставился мне в глаза. Затем он вскинул голову вверх и зачем-то пристально изучил верхушки деревьев, окружавших эту небольшую просеку.

– Да, – он сплюнул на землю. – Наш костер. Эта тварь заставляет нас ходить по кругу.

– Но ведь мы все время двигались прямо, – я испуганно посмотрел на раздосадованного проводника. – Как такое возможно?

– В Норт Ривер границы возможного сильно размыты, – произнес Фрэнк, окидывая изучающим взглядом кострище, успевшее покрыться снегом.

Фостер стащил со своей спины рюкзак и громко выругался, после чего безжалостно швырнул свое снаряжение в сугроб. На его лице светился гнев, смешанный с откровенным желанием что-нибудь разнести в щепки в эту самую минуту. Проблема состояла в том, что в ледяном лесу крушить было нечего.

– Какой смысл идти дальше, Миллер? – прорычал он. – Мы все равно не продвинулись ни на шаг вперед!

Но детектив ничего не ответил. Вместо этого он напряженно вглядывался куда-то в темноту, разливающуюся за спиной Колина. Туда, где внезапно обрывалась полоска желтого света. Словно он заметил там что-то, чего не мог рассмотреть я.

– Позади тебя кто-то стоит, Фостер, – тихо проговорил он, не отводя зрачков от вездесущей черноты.

Колин резко обернулся, в тот же миг вытаскивая откуда-то свой обрез. На это ушло всего несколько мгновений – со стороны мне казалось, что он двигался со скоростью света. Фонарь, брошенный им на землю, пугливо выхватил из мрака корявую фигуру, и я невольно вскрикнул от охватившего меня ужаса.

Прямо на нас из темноты таращилась женская фигура. Ее спутанные темные волосы развевались на стылом ветру, лицо, покрытое сеткой глубоких морщин, казалось высушенным и бесцветным, как у мумии. Я видел краем глаза, как Миллер быстро вынимает из кобуры пистолет, но сам не мог даже пошевелиться от страха, приковавшего меня к месту.

Фостер замер на месте, целясь из своего обреза в жуткую старуху, но та, казалось, была совершенно спокойна. Она лишь медленно подняла правую руку в нашу сторону и что-то прошипела беззубым ртом.

В ту же секунду Фостер, громко выдохнув, опустил ружье и пробормотал что-то ей в ответ, но я не понял ни слова. Мы с Миллером быстро переглянулись. Он нехотя сунул револьвер назад за пояс. Я же все еще ощущал опасное напряжение, царящее вокруг.

– Кажется, она сама нас нашла, – обронил Колин наконец, нарушив звенящую тишину ночного леса. – Знакомьтесь, это та самая старуха, ради которой мы угодили в эту чертову тайгу.

– Что она сказала? – детектив сделал осторожный шаг вперед, но подойти ближе не рискнул.

Мне показалось, что незваная ночная гостья поняла его вопрос, потому что она внезапно посмотрела на Фостера и произнесла короткую фразу, больше похожую на шелест осенней листвы по асфальту. Но тот каким-то удивительным образом все понял и тут же перевел:

– Она говорит, что заметила огонь между деревьев и пришла посмотреть, что здесь происходит. Говорит, видела, как мы ходили кругами по лесу и решила, что мы заблудились.

– Скажи ей, что мы искали ее. Что нам нужно с ней поговорить, – прокричал Миллер, по-прежнему не рискуя приблизиться.

Я втайне полностью разделял его опасения – старуха выглядела откровенно ужасающе. Ее глаза давно провалились в череп от старости, а одежда, в которой она стояла посреди леса, напоминала лохмотья. Она была тощая и нескладная, похожая на жуткую карикатуру, которую с похмелья нарисовал неудавшийся художник. К отталкивающей внешности прилагался еще и скрипучий, похожий на хрип старых половиц, голос.

– Она уже догадалась об этом, – проговорил Колин, а затем добавил что-то на индейском языке в ответ на новое шипение старухи. – Она спрашивает, не хотим ли мы перекусить и согреться в ее хижине, расположенной неподалеку.

– Я точно не хочу, – быстро выпалил я, поежившись.

Хотя меня по-прежнему колотил озноб, а пустой желудок даже под несколькими слоями теплой одежды громко урчал, перспектива очутиться в непосредственной близости от внезапно обрушившейся на нас ночной гостьи не казалась мне удачной. Конечно, я понимал, что одичавший отшельник, коротающий оставшиеся дни в глухом лесу, вряд ли будет выглядеть располагающим к себе собеседником, но мои представления не шли ни в какое сравнение с реальностью. Старуха выглядела действительно пугающе.

Мои тягостные раздумья прервал сухой, тихий смех, похожий на скрип когтя по стеклу. Женщина, тыкая в меня своим длинным, темно-оливковым пальцем, мелко сотрясалась от жуткого хохота. Я молча перевел взгляд на Фостера, но тот лишь пожал плечами: