Нечто под маской

- Я не знаю, честное слово, не знаю, - задыхаясь, говорил Федор. Сколько лет я таил все это в себе... Поймите меня, самым страшным для меня было бы, если бы вы подумали, что это я поджег вашу дачу. Но это было какое-то безумие, какая-то агония... Бермудская поручила мне и своему отчиму Виктору Удищеву отвезти какую-то важную рукопись на дачу одному литературному критику и передать из рук в руки. Мы сели на электричку на Ярославском вокзале и ехали около часа, я даже не помню, на какой станции мы вышли. То есть, я помнил название станции, но потом все словно заволокло туманом. Мы шли по лесной тропинке около двадцати минут, потом Виктор зашел в какой-то дом, и там ему ответили, что он ошибся адресом. Он зашел в следующий, потом ещё в один, там повторилось то же самое. Он все матерился, бранился на Бермудскую, пытался найти телефон, чтобы позвонить ей, но из этой глуши позвонить было невозможно. Тогда он заявил, что больше искать не будет, и пусть она сама передает, раз не может точно запомнить адрес. На нашем пути как раз попалась какая-то забегаловка. Он предложил зайти и выпить. Я, разумеется, не отказался. Мы выпили водки и пива, покушали что-то. Когда мы вышли из кафе, уже начинало темнеть. Со мной происходило что-то странное, я сам не понимал, что творится... Словно я бредил наяву, кружилась голова все было, как в тумане. Но это не было простым опьянением, это что-то другое... Один раз со мной уже такое было, только не так сильно... Это... когда... ладно, неважно, - махнул рукой он. - Мы куда-то шли, Виктор все ругался, что потерял дорогу... А потом мы вышли на поляну, меня начало шатать, и я упал в стог сена. Проснулся от того, что меня тряс Виктор. Разбудил и велел идти за ним. "Собака, хлюпик, тварь", - поносил он меня на чем свет стоит. - "Толку от тебя ноль, прихлебатель... Все приходится делать одному... Пошли отсюда скорее!" Я обернулся и увидел, что неподалеку горит дом. До меня что-то начало доходить, слишком уж возбужденным был Виктор. Я отшвырнул его и бросился к горящему дому. А в нем... В нем плакали вы, Риточка. Я вытащил вас из огня, выкинул из дома, и тут на меня обрушилась деревянная балка, попала прямо на лицо. Я лишь успел зажмурить глаза... А вашего отца я спасти не смог...

- Вот сволочь-то..., - прошептал Дьяконов. - Показания против Бермудской дадите? - сурово спросил он Бауэра.

- Показания бы, разумеется, дал, только доказательств никаких. Да и двадцать лет прошло. Витька умер несколько лет назад. Одни мои слова...

- Сгодятся и слова! А теперь немедленно к вам домой, Рита! Они ведь и вас опоили чем-то, как бы вы иначе пошли в ЗАГС с этим мерзавцем, причинившим вам столько горя?!

- Покойный Виктор был аптекарем, - сказал Бауэр. - И, видно, очень изобретательным. Возможно, кое-что не учел со мной, подсыпал что-то в пиво или водку, когда я выходил на двор... А не учел он того, что я был запойным алкоголиком, и на меня его снадобье подействовало слишком сильно. Иначе бы мы с ним вместе поджигали ваш дом, Маргарита... И вряд ли бы я тогда полез вас спасать... Ведь удищевские порошочки - это что-то типа привитого безумия... На время, к счастью... Пока мы плутали с ним после пивнушки по закоулкам, я был способен на все, поначалу появилась дикая веселость, уверенность в своих силах, а затем к ней прибавилась какая-то агрессия, которая жгла меня словно огнем, желание жечь, бить, крушить... А потом внезапно дикая слабость...

- Скажите, а когда вы увидели меня у Бермудской, вы догадались, кто я? - спросила Рита.

- Я не догадался, я знал. В больницу-то меня забрали прямо оттуда, из вашего поселка. Потом, после того, как вы поправились, меня в больнице хотела навестить ваша бабушка, но я не захотел с ней встречаться, после того, как увидел свое лицо в зеркале. Потом я слышал, что она меня искала, чтобы поблагодарить, но не нашла. Так что, я знал, кого спас, хоть с Виктором с тех пор больше ни разу не виделся. Да он бы мне ничего и не сказал... А у Бермудской и вовсе спрашивать бесполезно. Она только поохала, поахала на мой новообретенный облик, посетовала, что я напился в тот вечер и в таком виде полез спасать людей из огня, Хотя за сам поступок, разумеется, похвалила и деньги даже какие-то дала, помнится. У меня как раз месяца два до того отец умер, контроля надо мной больше не было, я и начал пить по-черному... Ну а много лет спустя Степан похвастался мне, что женился на красивой молодой девушке, некой Рите Нарышкиной, студентке, круглой сироте, дочери погибшего при пожаре учителя Нарышкина. Он-то как раз не знал страшную подноготную этой истории. Я был поражен этому повороту судьбы, но моей реакции он, понятно, не разглядел под этим... вынужденным камуфляжем. Так что, когда вы так стремительно открыли дверь в кабинет, я прекрасно знал, что мы с вами уже встречались. И тогда... - Какой-то спазм встал у него в горле, мешая ему говорить. - Я за короткое мгновение успел разглядеть вас... И больше никогда не забывал... - Рита вздрогнула и прикоснулась к его локтю рукой. Он резко убрал руку.