Нечто в лодке по ту сторону озера...

За то время, которое я занимался музыкой, я привык различать взгляды людей, в частности, взгляды людей находящихся в зале перед сценой. Я немного научился отличать взгляды профессионалов — от простых обывателей, обычных слушателей, а так же от тех, кто просто по каким-то причинам хочет постебаться, при этом, совершенно ничего не понимая в музыке, и от тех, кто смотрит с восторгом или хотя бы с интересом. Катерина смотрела с восторгом, но в отличие от первого раза, когда она только пришла к нам на репетицию — сейчас она смотрела еще и с огорчением и с каким-то высадом. Многие вещи у нее не получались, хотя сейчас об этом еще было рано судить, она только начала учиться, но — она понимала, что чтобы достигнуть даже нашего, мягко говоря, далеко не самого виртуозного уровня (пусть и неплохого) — ей придется очень сильно постараться, и чего-то достигнуть ей получится еще очень не скоро.

И мы могли использовать эти ее чувства и ощущения для своей выгоды.

Одновременно с этим я лично за собой и за нами со Славой обоими не помню, чтобы мы когда-то проявляли какое-то чрезмерное самодовольство и признаки тщеславия, за то время пока мы ее учили, мы никогда не превозносились над ней, никогда не кидались понтами, и не строили из себя каких-то гуру, да это было бы и глупо и нелепо в данном контексте — как я уже сказал, Катя только начала обучение, и естественно еще ничего не умела и многого не понимала. Хотя я видел людей, которые даже в таком контексте — даже со своими учениками — в процессе обучения брызгали в разные стороны своей самовлюбленностью и подчеркивали свое превосходство. Такое поведение я считал крайне дибилоидным — только люди чем-то сильно обделенные в детстве, или вообще в жизни, и с низкой самооценкой способны на постоянное проявление своей гордости, чтобы доказать всем, что они все-таки что-то из себя представляют. Это комплексы. Меня от этого тошнило.

Мы со Славой всегда были чутки к Катерине в процессе обучения, и всегда старались нормально общаться с ней, не просто с позиции учителя, а, прежде всего, с позиции друга, приятеля.

Но все же Катю огорчало то, что она не могла понять какие-то вещи, которые мы ей объясняли, и то, что какие-то вещи у нее просто не получались. Это читалось в ее глазах. Было видно по тому, как она сейчас смотрела на нас со Славой — пока мы, увлекшись собственной игрой, производя невероятное количество ритмичного и гармонически необычного, но все же приятного, шума, уходили в нирвану.

Ну а что касается самой Катерины — я понимал, что у нее будет хороший стимул стремиться к тому, чтобы достигнуть хотя бы нашего уровня, стимул к обучению. Это еще больше привяжет ее к нам. И в таком состоянии — каждое наше слово, каждую нашу мысль она будет воспринимать из наших уст уже совсем по-другому. Для нее наши слова будут что-то значить. И, конечно же, оказывать на нее определенное влияние.

Очень хорошо, что она любила музыку и решила обучаться ей именно у нас. В этом плане нам, безусловно, очень сильно повезло.

12.

Этап второй — установить с человеком контакт. Установить приятельские отношения и по возможности сделать процесс общения с человеком как можно более свободным. Чтобы человек расслабился и начал тебе доверять. Через свободное непринужденное общение человеку проще объяснить какие-то вещи. Необходимо чтобы человек смотрел на тебя с уважением, но в тоже время мог свободно с тобой общаться. Тогда человек будет более восприимчив к твоим словам, и ты сможешь оказывать на него большее влияние.

Мы провели с Катериной уже не одну репетицию. Потихоньку мы обучали ее каким-то навыкам в музыке и продолжали сильнее сближаться в процессе общения. Между нами устанавливались дружеские отношения, и как это обычно бывает, общение становилось более свободным, исчезали барьеры, которые всегда существуют при первом знакомстве между незнакомыми людьми.

Была очередная репетиция. Я стоял возле комбика с гитарой в руках, висящей на ремне через плечо, и крутил ручки частот, попутно переключая overdrive, пытаясь отстроить звук так, как мне было нужно. Слава сидел в углу за ударной установкой, тихонько постукивая по хэту и ободку "рабочего" барабана. Я сказал ему, чтобы он не играл, наверное, раза три, прежде чем он более-менее успокоился и стал вести себя тише. Мне необходимо было отрегулировать настройки звука, который издавал комбик, а делать это под грохот барабанов было как-то не очень удобно. Слава все же не переставал меня раздражать своими постукиваниями, но так хотя бы было не слишком громко и я, различая звук электрогитары, мог ее как-то настроить.

— Чо, Катя-то седня придет? — спросил я, продолжая крутить ручки и проводя медиатором по струнам.

— М-м… Да, — как-то неуверенно ответил Слава, — Она даже говорила, что какую-то девчонку приведет с собой.

— Даже так?… Не ту, с которой… аха-аха-аха?

Слава усмехнулся, прервавшись в своем постукивании.

— Нет. Там какая-то… с… фотографией увлекается. Думает нас поснимать… Ты ведь не против, если нас поснимают?

— Нет. Пускай поснимает. Только фотки потом пусть нам скинет.