Нечто в лодке по ту сторону озера...

Мы вышли на улицу и стояли там какое-то время, разговаривая и ожидая, пока Кате позвонит какая-то подруга, и она решит, наконец, в какую сторону она поедет. Был прекрасный прохладный апрельский вечер, мы ловили кайф от самих себя и от свободного общения, перлись за всякую ерунду, и утопали в собственной раскрепощенности. Постояв некоторое время в ожидании, мы со Славой начали махаться пакетами, в которых у нас были вещи. У Славы был рюкзак, пакет был у меня. Помахавшись так некоторое время под визг Катерины и остановившись после того, как поняли, что Слава слегка долбанул свой плеер, который у него был в боковом кармане рюкзака, мы перешли на более спокойное общение. Вскоре Катерине позвонили, она попрощалась с нами и ушла в одну сторону, а мы со Славой побрели в другую, вспоминая и перетирая со смехом те моменты, которые сегодня имели место быть на нашей репетиции.

Вот так в свободном общении мы сближались с нужным человеком (в данном случае это была Катерина) и, переходя на новый уровень отношений, становились для него хорошими приятелями, с которыми ему было весело и интересно общаться, и так — наши слова, сказанные в тот или иной момент времени, начинали приобретать для него даже большее значение, чем тот поток информации, который он поглощал просто от куда-то из радио или из телевизора.

Надо заметить, таким образом с молодежью работают не только церкви, но и различные организации, в том числе и террористические, вербующие солдат в свои армии. Так работают секты, собирая себе адептов, и просто отдельные личности готовят себе единомышленников. Установить с человеком контакт, понравиться ему, перейти на свободное общение, затем построить приятельские отношения, сделать так, чтобы он к тебе привязался и начал доверять — и тогда ты сможешь влиять на него. А если все провернуть очень грамотно — то со временем ты сможешь и управлять им, манипулируя его сознанием, и детерминируя его поступки.

Я конкретно — не занимался такими вещами. Мне не нужна была манипуляция человеком, чтобы заставить его что-то делать. Я не готовил его для какой-то работы и не делал из него зомби. Мне не нужна была армия солдат. У меня были определенные границы, которых я никогда не переступал. Я лишь оказывал на человека определенное влияние, компенсируя то воздействие, которое на него уже было оказано в системе государства и общества — то воздействие, которое превращало его в марионетку и делало послушным, а потом вело на убой или использовало в каких-то своих целях. Я аннигилировал это воздействие, разрушая стереотипы и предвзятости, которые ему понастроили в течение его жизни. Я формировал у человека понятия о моральных и нравственных ценностях и правильные представления о семье. Для меня все определялось тем, какое зло может принести человек в этот мир. Такие вещи как разврат, супружеская измена, ксенофобия, злоба и ненависть к каким-то определенным категориям людей, безответственность, эгоизм, стремление к успеху за счет других людей, алчность, циничное отношение к человеческой жизни и не уважение к окружающим — эти вещи для меня являлись очевидным злом. И в этом для меня было отличие от простых традиций — другие критерии зла. Еще я считал очень большим злом, когда человек становился бараном в обществе и, теряя свободу мысли, превращался как раз в того самого зомби, которых готовила государственная система, а так же социальная среда, и иногда даже церковь. Если человек переставал свободно мыслить и становился всего лишь винтиком в одной большой механической структуре, превращаясь в безропотного исполнителя чьей-то воли — это так же было сигналом для меня, чтобы я обратил на это внимание. Другими словами я не хотел, чтобы люди превращались в быдло и бездумных рабов. Человек должен уметь сам анализировать окружающую его реальность и принимать решения, делая свой собственный выбор, а не соглашаться с тем, что за него уже кто-то решил.